Секретарь смиренно отошел в угол, сел за стол, обмакнул перо в чернила, задумался, что-то деловито написал себе в книгу. После этого с улыбкой кивнул он попу. Тот направился к арестованным, держа в руке крест и Евангелие. Перекрестился.

- Братие! Воспомяните вечное житие, царство небесное, уготованное праведникам, и тьму кромешнюю, уготованную грешникам, опомнитесь и покайтесь. Отвечайте же мне, братие, стремитесь ли вы душою в райские обители или прельщает вас ад, царство сатаны?!

Несмеянка спокойно ответил:

- Непокорную чернь вы отправляете в ад!.. Но будет ли она и там терпеть тяготу, кою не хотела терпеть на земле? И если нет, то куда же вы из ада денете ее, егда она сотворит и там бунт?! Ответь мне, ибо ни на земле, ни в аду никто не захочет быть рабом!

Московский кат фыркнул. "Мозговит!" - прошептал он секретарю. Поп закашлялся, видимо, обдумывая свой ответ колоднику, но у него ничего не получилось, кроме: "Покайся, подумай о смерти, явись перед богом облегченным от грехов, не губи своей души..."

Кончилось тем, что Семен Трифонов, поблескивая покрасневшими белками глаз и отчаянно ругаясь, вышел из себя, набросился на попа. На Семена навалилось пятеро конвойных, он начал отбиваться, лежа на полу, пихая солдат ногами.. Лапти с него слезли. Обнажились голые ноги. Сержант принялся стегать его по ногам хлыстом.

Московский кат посмотрел сердито на сержанта.

Секретарь сорвался со своего места и схватил сержанта за руку:

- Не полагается. В застенке хозяин - заплечный мастер!

Семен катался по полу, никого не подпуская к себе.

Во время свалки Несмеянка был недвижим. Его взгляд вдруг встретился с глазами московского палача. Несмеянка хотел найти в его лице хотя бы крупинку человеческого... но этого не было. На Несмеянку смотрел тупой холодный человек, с масленым краснощеким лицом, поросшим редкой бороденкой. Палач улыбнулся. От этой улыбки, похожей на гримасу зверя, стало холодно, дрожь пробежала по всему телу Несмеянки.

Семена Трифонова, по приказанию секретаря, поволокли из застенка. Трудно было справиться команде с сопротивлением силача. Солдаты потащили Трифонова в каземат Ивановской башни.

Когда Несмеянка остался один, поп снова приблизился к нему и тихо спросил:

- Брат мой, согласен ли ты указать властям воров и злодеев, кои тебе помогали? Вспомни о Страшном суде!

- Эх отец, - покачал головой Несмеянка. - Лучше бы ты заступился за христианина, коего сейчас били у тебя на глазах. А меня оставь в покое.

Секретарь сделал знак попу, чтобы он уходил из застенка.

Поп послушно заторопился. Завернул в черный лоскут крест и Евангелие и вышел вон.

Палачи облегченно вздохнули.

Секретарь откашлялся, молча перелистал лежавшие перед ним бумаги и встал, одернув камзол и поправив бант на груди.

- Милый человек, - заговорил он вкрадчиво. - Ужели мятежи и смуты есть цель жизни человеческой? Не есть ли это лишь застой жизни, разрушение разумной цели бытия? Мятежи ведут к праздности, они расслабляют душевные силы. Но ты нам известен как разумный человек. И должен ты знать, что даже низкое животное и то редко не исполняет своего труда, предназначенного ему богом. Тем более человек создан не для праздности, а он есть раб господина своего. Чего же ради вы зорили своих добрых властелинов, хозяев ваших земель - несчастных вотчинников? Чего добивались вы? Куда и почто вел ты мордву и беглецов-крестьян?!