- Ну-ка, праведник, освежи усталые души! - крикнул Заря.

Монах вздрогнул, протер глаза.

- Не обессудьте, кроткие агнцы! Пусто.

- Инок! Не терзай! Сыщи!

- Почтенный человек, конечно, везде гость и хозяин. Однако же, приоткройте мне ваши паспорта.

Михаил Заря удивленно взглянул на него, потом вынул из-за пояса пистолет, показал его монаху.

Монах, утерев нос, деловито произнес:

- Ага! Сейчас! - И с приветливой улыбкой принес из своего угла два кувшина браги.

- Не обижайтесь на меня! Приказ пришел, а в нем явлено: многие-де люди и крестьяне из деревень выбежали, и ныне бегут, не страшась прежде писанных-де подтверждений, многие ж у себя беглецов укрывают. Наш преосвященный игумен приказал не допускать к питию беспаспортных неведомых людей.

- В смирении своем служи нелицеприятно, выполняй и впредь указы так, как ты выполнил их сейчас... - назидательно произнес Заря.

- Как перед богом... Вот вам крест! - Монах широко перекрестился. Стараюсь, сколько сил хватает, угодить начальникам. На плахе голову сложить неохота.

- Кому под тыном окоченеть, милый мой, того до поры и обухом не перешибешь... Вот как! Об этом не страдай.

Спутники атамана весело рассмеялись, уткнувшись носами в кружки.

Немного подумав, монах тяжело вздохнул:

- И-и-их, святители! Что уж там говорить о питии - париться вместе с бабами в одной бане и то настрого запрещено... Так теперь и ходим: в среду - мужики, в пятницу - бабы... Словно бы разное человечество... Когда это было?!

Михаил Заря засмеялся:

- Теперь летняя пора... В Волге-то, чай, не запрещено... Сколько хошь парься!

- Вы вот смеетесь, - сказал обиженно монах, - а у нас в монастыре уныние и ропот. Одна была старцам отрада - и ту отняли.

В это время в дальнем, темном углу зашумело.

- Что это там такое? - всполошился Заря.

- Человек.

- Хмельной?

- Тверезый.

- Чей?

- Господь его ведает...

- Паспорт показывал?

- Нет. Отказался.

- А ну-ка, разбуди его...

Из угла послышался смелый, дерзкий голос:

- Я и сам проснулся. Чего меня будить?

- Ну-ка, честный человек, присуседивайся к нашему котелку - не погнушайся обществом.

Высокий, в поддевке, в кожаных сапогах, подошел к столу незнакомец.

- Добро жаловать! Садись.

Обменялись поклонами.

- Отдохни с путниками, цветик мой, мое золото... - заюлил монах. - Я думал, бог знает, что с тобой сделалось... Крепко спал да храпел, зубами скрежетал и стонал... Истомился я за это время. Здоров ли уж ты?!

Атаман Заря вдруг оборвал монаха:

- Покинь нас, старец!.. Не обидим мы тя тленным богатством, но гнев божий постигнет тя за любопытство... Изыди!.. Ну, живо!

Монах исчез. Тогда Заря обратился и к своим спутникам:

- И вы, отроки, оставьте нас с ним наедине... Тогда я позову вас. Побродите по бережку. Пособирайте цветных камешков.

Дядя Вася и его помощник Андрей Петрович спешно по очереди дотянули брагу из кувшина и, обтирая усы и бороду, вышли вон из кабака. В окна вливался розовый рассвет.

- Скажи мне, дружище, - понизив голос, заговорил Заря, - кто ты такой будешь и из каких ты краев и куда путь держишь?