– Храбрости мало, нужна еще опытность. А капитан стоял когда-нибудь в засаде шесть часов? И чтобы ни одна ветка под ним не хрустнула?

– Не знаю. Можно спросить.

– Нет, тут требуется разбойник.

– Или бывший пластун, – засмеялся Лыков, имея в виду себя.

– Бывший пластун? – не понял чеченец. – Такой, как Безвуглый?

– Ты знаешь этого бандита? Расскажи мне о нем. Он тоже из пластунов?

– Да. Очень опасный. Дезертир, сбежал из Четвертого Кавказского пластунского батальона. Причем был там унтер-офицером.

– Не может быть! Кто же пустил такого в унтера?

Алибеков пояснил:

– Кажется, у вас это называется инструктор. Он обучал новобранцев пластунским приемам. Лучший стрелок округа, а также победитель в соревновании Тифлисского гарнизона по рукопашному бою. Еще Безвуглый любит криви, это грузинский кулачный бой. В Сурп-Карапетовском овраге дерутся на деньги. И в чидаоба участвует, это уже борьба. Она бывает в саду «Италия» на Михайловском проспекте. И там, и там пластун часто побеждал.

– И что же сбило его с пути?

– Видать, был гнилой, вот и треснул. Как-то его поставили в воскресенье под ранец по пьяному делу. Он рассердился, ударил фельдфебеля. Угодил на гауптвахту. Откуда сбежал, перебив караул.

– Недооценили? – понял сыщик.

– А кто знал, что он такой? Теперь вот знают, а поймать не могут. У Безвуглого шайка в несколько человек, собрал из дрянных солдат. И другие ему помогают.

– Шайка из военных? Плохо.

– Чего уж хорошего… – согласился чеченец. – У них знакомства по всем полкам. В каждом найдется кто-нибудь с гнильцой. При оружии, и полиции в казармы вход запрещен. Они собираются на грабеж, а потом раз! – и нету их.

– Где искать Безвуглого, знаешь?

– Сидел в Шантахе, но теперь куда-то скрылся. Он осторожный, часто меняет адреса.

– Ясно. Ну, готовься.

Лыков пошел на совещание. У начальника округа уже сидел туземец воинственного вида, затянутый в портупею. Он говорил по-русски очень плохо, и Гвелисиани помогал ему объясняться.

Коллежский советник потребовал выделить ему в конвой десять опытных людей.

– Как повезете пленников? – спросил Павлов.

– Пленника, – поправил его питерец. – Измаил Борев ваш, нас он не интересует.

– Ну, пусть одного Чолокова.

– Верхами до станции Цнорис-Цхали железной дороги Баку – Тифлис. Придется проехать Белоканы и Лагодехи, переправиться через Алазань. Допускаю засаду.

Хан-Елисуйский посерьезнел.

– Когда выступаем?

– Завтра в семь утра.

– Я сам возглавлю конвой, – заявил хан.

Офицеры одобрительно кивнули. На этом совещание закончилось. Лыков вывел помощника начальника округа в сквер и рассказал о задании Имадина. Добавил:

– Он будет там без поддержки. А стрелков может быть двое-трое.

– Я встану вместе с ним, – сразу же заявил капитан.

– Сначала, Александр Николаевич, мы вас испытаем. А то все испортите.

Имадин усадил офицера на землю прямо в сквере и вынул часы. Через пятнадцать минут тот не выдержал и пошевелился. И чеченец тут же его забраковал:

– Не выйдет из тебя разбойника, капитан. Один пойду.

Раздосадованный Гвелисиани потребовал испытать самого Имадина. Лыков сел с ним на пару, и они застыли. Терпения грузина хватило на час. Сыщик и бывший разбойник сидели как изваяния.