Откинувшись назад, он закурил «Житан». Еще целых четыре часа. Иветт будет его ждать. У него будет время побыть с ней, прежде чем вернуться домой к жене. Может, даже останется время на…

И тут он услышал ее голос и не мог в это поверить. Звуки были такими чистыми и нежными, что у него по спине пробежали мурашки. Голос был полон желания и тоски, он пел об одиночестве и отчаянии, о потерянной любви и несбывшихся мечтах. К глазам подступили слезы. Этот голос пробудил в нем чувства, которые он считал давно умершими. «Боже мой! Где же она была раньше?»

Вошедший в аппаратную инженер стоял и слушал, точно завороженный. Дверь оставалась открытой, и, очарованные этим голосом, в нее входили все новые и новые люди. Они стояли и молча слушали, как голос сердца отчаянно взывает к любви, все другие звуки словно замерли в комнате.

После того как песня смолкла, в комнате воцарилась тишина, затем какая-то женщина сказала:

– Кто бы она ни была, не упускайте ее.

Луи Бонне поспешил в студию. Тереза уже собралась уходить.

– Простите, я отняла у вас слишком много времени. Понимаете, я никогда…

– Сядьте, Мария.

– Тереза.

– Извините. – Он глубоко вздохнул. – Каждую субботу мы передаем музыкальную программу.

– Я знаю. Я ее слушаю.

– А что вы скажете по поводу участия в ней?

Она удивленно смотрела на него, не веря своим ушам.

– Вы имеете в виду, что хотите предложить мне работу?

– На этой же неделе. Для начала мы будет платить вам не много. Но это будет для вас хорошей рекламой.

В это было трудно поверить. Ей собирались платить за пение.

– Тебе будут платить? И сколько же?

– Не знаю, мне все равно.

«Самое главное, что я кому-то нужна», – чуть было не сказала она, но сдержалась.

– Какая прекрасная новость. Значит, тебя будут передавать по радио! сказал отец.

Ее мать уже начала строить планы.

– Мы предупредим всех друзей, чтобы они слушали и написали о том, как ты им понравилась.

Тереза взглянула на Моник, ожидая, что та скажет: «Не надо этого делать, Тереза и так всем понравится».

Но Моник промолчала. «Это быстро забудется», – думала она.

Но она ошиблась.

В субботу вечером на радиостанции Тереза вся дрожала от волнения.

– Поверьте мне, – убеждал ее Луи Бонне. – Это совершенно естественно. Через это проходят все артисты.

Они сидели в маленькой зеленой комнате для исполнителей.

– Вы станете сенсацией.

– Мне станет плохо.

– У нас нет времени. Через две минуты вы должны быть в эфире.

Днем Тереза репетировала с маленьким оркестром, который должен был ей аккомпанировать. Это была удивительная репетиция. Сцена, с которой ведутся трансляции, была заполнена служащими радиостанции, наслышанными о девушке с необыкновенным голосом. В благоговейном молчании они слушали, как Тереза репетировала песни, которые должны были прозвучать в эфире. Ни у кого не было ни тени сомнения в том, что они присутствуют при рождении новой звезды.

– Как жаль, что она не очень привлекательна, – заметил режиссер, – но кто сможет узнать об этом по радио?

В этот вечер Тереза выступала великолепно. Она чувствовала, что еще никогда не пела лучше. И кто знает, чем это все обернется? Может быть, она станет знаменитостью, и у ее ног будет множество поклонников, которые будут просить ее руки. Так же, как просят руки Моник.