Все, что она способна была воспринимать, это жаркие, жадные, неистовые поцелуи и ласки, от которых ее тело горело, будто в огне. Она вся превратилась в один оголенный нерв, и ей хотелось все больше…

Ленси не помнила, как Роннар подхватил ее на руки и уложил на кровать. Не помнила, как он впопыхах раздевался, буквально срывая с себя одежду. В памяти остались только глаза – две бездонные черные дыры, полные ненасытного голода, граничащего с одержимостью. Глаза дракона, настигшего свою пару. И вес его тела, белеющего в полумраке.

А потом была резкая боль. И она, задыхаясь, уперлась ладонями ему в плечи, царапая кожу о выступившую чешую. Но оттолкнуть дракона - все равно, что толкать скалу. Он держал слишком крепко. В этот момент никакая сила не смогла бы заставить его отпустить свою женщину.

И опять поцелуи. На этот раз нежные, осторожные.

Она помнила, как он собирал губами с ее лица случайные слезинки, не удержавшиеся на ресницах. И как начал двигаться в ней.

Прежняя боль исчезла. Осталось странное чувство, незнакомое, но такое желанное. Это было так, словно Роннар заполнил в ней какую-то пустоту.

Теперь ей хотелось чувствовать вес его тела и тепло его кожи, и даже то, как алмазные чешуйки, выступившие от сильных эмоций, царапают ее грудь. Хотелось сжать бедрами его бедра, скрестить ноги за его спиной и двигаться вместе с ним в одном ритме. Дышать вместе с ним, ловить его поцелуи, стонать…

Еще никогда она не чувствовала себя так правильно, как сейчас…

Много позже, засыпая в объятиях мужа, она чувствовала себя полностью опустошенной, но нашедшей себя. В ее измученном теле ныла каждая косточка, но эта боль была нужной. Она была такой же естественной и необходимой, как и мужчина, который сделал ее своей.

***

Она бродила по саду. Чудесному саду, наполненному благоухающими цветами и роскошной изумрудной зеленью. Слушала пение птиц в ярком оперении, смотрела, как журчат хрустальные ручьи между корней миндальных деревьев, и бездумно перебирала в руках гладкие камешки, не помня, когда и где их взяла.

Пока за спиной не прозвучал тихий голос:

- Здравствуй, девочка. Вот мы и свиделись.

Камешки выпали из дрогнувших пальцев. И затерялись в траве.

Валенсия оглянулась.

Позади, в трех шагах от нее стояла матушка Имира. Только в отличие от своего обычного облачения, сегодня она была в странном сверкающем одеянии, похожем на длинную тогу со множеством складок. Эта тога струилась до самых пят каскадами ткани. Талию наставницы перехватывал пояс из золотых дисков, на обнаженных руках сверкали такие же наручи, а в высоко зачесанных волосах переливалась хрустальная диадема.

Лицо Имиры сияло так, что от этого блеска стало больно глазам. И Ленси невольно опустила ресницы. Если бы не знакомый голос, она бы и не поняла, кто перед ней.

- Матушка… - девушка склонила голову. – Вы хотели что-то спросить?

- Нет, девочка. Это ты хотела спросить. Ты пришла за ответами.

Ленси недоуменно глянула на нее.

- Я?..

- Конечно. Как думаешь, где мы сейчас?

Словно очнувшись от долгого сна, она заторможенно огляделась.