– Едем – серьезно так Александра, по-взрослому, чем вызвала у нас только смех.

Следующий день выдался не самым легким для меня. Тётя, обрадовавшись моему появлению, забрав мешок с мехами «погрузилась» с Ламановой в обсуждение пошива себе обновок. Сама Ламанова с немым вопросом плотно сжав губы, посмотрела на меня.

– Я всё помню Надежда Петровна. Я договорился. Надеюсь, что в следующий раз привезу и вашего мужа. Вы же знаете, как с ними трудно – это я по поводу её арестованного супруга. Сталин очень неохотно дал на это согласие. Заметил за ним одну не хорошую черту. С ним очень трудно договориться за конкретного человека и достаточно просто за безликую массу людей. Я же сам сегодня вынужден разбирать всякие разные житейские вопросы и даже всякую мелочь, которой откуда-то набралось…ну очень много.

– Вот князь нашёл – вошёл в кабинет сам и привёл и представил мне щуплого, лет под сорок мужика Никольский.

– Станислав Мицкевич, бывший капитан бронеавтороты – представился он.

– Я с ним воевал. Надежный товарищ. Машины знает от и до – похвалил его Никольский. А это дорого стоит.

– Хорошо Алексей Иванович, но под вашу ответственность. Поляк? – мне нужен надёжный шофер на машину, вот и попросил Никольского найти очень надёжного и знающего человека, обязательно семейного и желательно с детьми. К сожалению, приходиться брать своеобразных «заложников». Время такое.

– Отец поляк, мать белоруска – отвечает он.

– Как с жильем и семьёй? Где жил в России? – тут же уточняю я.

– С семьёй нормально. Жильё лучше бы поменять… до холодов. Раньше жил под Минском. Своё имение. Небольшое наследство жены – прямо, без каких либо эмоций отвечает он.

Не многословный. Это очень хорошо. Вот только странно, как такой хороший водитель без работы?

– А почему был без работы? – удивляюсь я такому.

– Да нет, работа есть, но она не постоянная. Одни считают меня поляком, а другие русским – вздохнул он. – Вот без конфликтов и не обходиться.

– Возьму с испытательным сроком и то потому, что за тебя поручился Алексей Иванович. Безопасность моей тёти и племянницы это главное – постучал пальцами по столу, с кучей бумаг и отчётов. Таким не пойми, какой национальности, сейчас в двойне трудно во Франции. – Если что, твою семью возьму на содержание. После испытательного срока, если всё будет нормально, предоставлю жильё и возможно работу жене – ещё раз внимательно окинув взглядом бывшего капитана бронеавтороты, отпускаю обоих.

Вечером ужинаю с Жаком Лефебвруа в небольшом ресторанчике на площади Пигаль в районе красных фонарей, которому я сам и позвонил и пригласил. Здесь вечером довольно весело и есть на что посмотреть. Но одинокому путнику углубляться в эти узкие кварталы не рекомендуется. Убить, скорее всего, и не убьют, но ограбят это точно.

Мне срочно нужно разрешение на торговлю оружием в расширенном списке, что очень по себе не просто. Пересказываю свои похождения. Сейчас я хочу повторить операцию англичан в 1924 году, которую они «провернули» в Trans-Джуба (Олтре Giuba) в Сомали и с движением дервишей, только в французской Палестине. Там англичане полностью обобрали население с особой жестокостью, что послужило вооруженному выступлению коренных жителей всех слоёв общества. Тут же продали территорию итальянцам, которым пришлось подавлять выступления в течении десяти лет.