– Здесь. – Катариада указала на приоткрытую дверь.

Я огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого. Отбойного молотка, кирпича или гаубицы поблизости не оказалось.

– Их четверо. Я не смогу вам помочь.

– Точно, не женское это дело.

Когда я обернулся, богиня исчезла. Лишь неуловимый аромат ее неземных духов говорил о том, что еще мгновение назад она озаряла мою жизнь небесным светом. Это не любовь, нечто иное…

Я прислушался, вжимаясь спиной в стену. Знакомый голос барона был все так же мелодичен и певуч:

– Какая грудка у девочки! Ах, ах, ах… Даже не хочется портить ее раскаленными щипцами. Это ведь будет больно, очень больно. Вместо жарких губ любимого – белый металл и запах горелого мяса! А все почему? Потому что непослушная разбойница вместо того, чтобы убить ландграфа, влюбилась в него! Так нельзя, лапочка.

Что же такое подходящее я видел в американских боевиках про полицейских? По-моему, сначала дверь распахивают ударом ноги, а потом…

– Все арестованы! – Я заревел так, словно хотел изобразить милицейскую сирену. Присутствующие окаменели на несколько секунд – никогда не помешает, чтобы враги считали вас чуточку сумасшедшим. Для этого надо громко орать и совершать нелогичные поступки. Но главное – все делать быстро. Иначе опомнятся – и вам хана! У самого входа стояла бадья с рассолом, в ней мокли розги. Барон не успел даже пикнуть, как я одел ему ее на голову. Потом пнул жаровню с маслом, облив горящей жидкостью голые ноги гоблина с топором и тупыми глазами. Палач схватился было за нож, но я выхватил из красных углей раскаленные щипцы и ловко цапнул его свиное ухо. Камера наполнилась переливчатыми криками, воем и визгом. К деревянной скамье ремнями была привязана Луна. Я подобрал нож палача, через минуту мы уже бежали по коридорам. На шум и крики начала собираться стража. Еще немного, и весь замок будет похож на гнездо диких ос. Мы вжались спинами в какой-то уголок, мимо пробежали трусоватые монстры Зингельгофера. Последний, самый высокий, почему-то вернулся, долго вглядывался в плохо скрывавший нас сумрак, пока наконец не решился спросить:

– Это вы, милорд?

– Жан?

– Я, лорд Скиминок!

Мой оруженосец восторженно сжал меня в медвежьих объятиях.

– Уф, пусти, амбал, – все ребра переломаешь! Лучше бы жену так обнимал, глядишь, и она в твою сторону поласковее поглядела. Где Лия?

– Послала меня за вами, а сама решила пойти искать Раюмсдаля. Говорит, что хочет все ему высказать прямо в лицо.

– И ты ее отпустил?

– Ну, как вы могли подумать? Я ее запер в какой-то комнатке. Для ее же безопасности. Ой, это вы, леди Луна?!

– Здравствуйте, Бульдозер. – Наемница высунулась из-за моего плеча, протягивая руку трусливому рыцарю.

Жан галантно коснулся ее губами, поднял глаза и…

– Но вы же ранены!

– Что?! – Я повернулся к Луне и впервые внимательно оглядел ее. О Господи… Облегающий костюм был не изорван, а скорее исполосован, в длинных дырах были видны синяки, царапины и ссадины, до сих пор кровоточащие. Из уголка губ сбегала неровная струйка крови, левая скула почернела от тяжелого удара. Нервный розовый туман вновь стал заволакивать мое сознание…