– Местные бандиты любят там по вечерам собираться и выяснять отношения,– пояснил он.

– Хорошо. Так даже лучше,– согласился с моими доводами главный кровосос.– Показывай,– почти приказал он старшему бесу.

До места мы шли минут пятнадцать. Не теряя времени, я приготовился к схватке. То есть связался с комендантом и предупредил его о намечающейся дуэли. Лоскер, прямо как заботливый дедушка, поворчал на тему моего безрассудства и неумения пройти мимо, не влезая в какую-нибудь авантюру, сказал, что все уладит, а сейчас отключается, так как надо еще продумать политические последствия убийства неизвестным лекарем трех вампиров, в том числе большой шишки – торгового представителя Кассарии. Мне откровенно польстила уверенность старого вояки в моих силах.

Площадка действительно представляла собой почти правильный квадрат шагов двадцать по диагонали. С трех сторон она полностью ограничивалась тремя стенами, а с четвертой, откуда мы пришли, углы двух складов образовали узкий проход. Проверив окрестности магически, я никаких потенциальных наблюдателей не обнаружил.

– Прощу вас, господа конвоиры, перекрыть выход, чтобы ни одна зубастая сволочь не удрала,– попросил я охрану, когда мы всей группой вышли на середину ристалища.

Старший бес сокрушенно покачал головой, как и остальные, посмотрел на меня с сочувствием. Они решили, будто поняли мою игру – фактически предсмертную браваду. Парень боится и за болтовней скрывает свой страх. Точно так же решили и вампиры. Торговый представитель радостно оскалился, демонстративно облизнулся и медленно вытащил два прямых меча. В его голосе проявились воркующие нотки, когда он решил нагнать на меня жути:

– Обож-ж-жаю, когда жертва трепещет в зубах. Это так сладостно!

Двое его подельников отошли в сторонку и, скрестив руки на груди, приготовились насладиться представлением. Я, в свою очередь, тоже хотел сказать что-нибудь патетическое, но высокопарных фраз, подходящих случаю, в голову не пришло. Единственное – сняв куртку и рубашку, дабы не пачкать одежду, улыбнулся своим некогда убойным оскалом и предложил начинать.

Больше мы не разговаривали. Противник нанес по мне ментальные удары, которые должны были обездвижить и лишить меня воли к борьбе – любимая тактика вампиров. Я зеркально отразил их. Воздействия вернулись к своему творцу и развеялись, напоровшись на защиту.

Дальше в ход пошло железо. Два моих кинжала, удлиненные магически до семидесяти сантиметров, встретились с мечами торгового представителя. Его клинки также имели вторую, магическую оболочку и в прочности не уступали моим. Однако их длина оставалась неизменной.

Разница заключалась в том, что мои клинки не содержали внедренную в металл структуру воздействия, и были, по сути, самым заурядным оружием. Разве что сталь и высокое качество изготовления отличали их от подобных кинжалов. А у вампиров (думаю, у всех троих) узкие мечи, почти шпаги, являлись артефактами, содержащими одну-единственную неизменную структуру воздействия, соединенную с камнем-энергохранителем.

Две минуты мы с ним кружили, пока противник не проявил все, на что был способен. Он меня жестоко разочаровал. Артефакт-тренажер «вампир среднего уровня» и то был искуснее. К тому же в первые секунды боя он понял, что я, по крайней мере, не уступаю ему ни в скорости, ни в мастерстве, поэтому взвинтил темп до предела. До своего предела. С удивлением я увидел в его исполнении несколько явно модифицированных приемов. Только в результате модификации эффективность была принесена в жертву изяществу поз и движений. Чтобы подстегнуть вампира, дабы не было сомнений, что он действительно выложился весь, я нанес ему несколько колотых и резаных ран, которые мало повлияли на его боевые качества (сказывалась знаменитая регенерация зубастых), но зато наконец-то заставили его побывать в шкуре своих жертв. Не скрою, мне приятно было видеть в его глазах усиливающийся животный ужас, вызванный предчувствием позорной смерти от руки какого-то человечишки.