За это время вышедшие из Монголии хунны успели превратиться в гуннов, т.е. по сути дела стать совершенно новым народом. Относительно малочисленная хуннская орда в степях Приуралья оказалась в окружении местных, главным образом угорских племён, с которыми и не замедлила вступить в различные формы контактов. Л.Н.Гумилёв полагает, что в основе приведённой у Иордана легенды о происхождении гуннов в результате сочетания нечистых духов с ведьмами, скитавшимися в пустыне, лежит факт смешения пришлых хуннов с уграми.[6]

Действительно, растерявшие обозы и семьи беглецы на новом месте жительства не могли обойтись без смешения с местным населением, в результате чего у нового народа угорский физический тип восторжествовал над монгольским. Западные гунны утратили многие культурные признаки своих предков и усвоили местную распространенную среди угров сарматскую культуру. Зато тюркский язык пришельцев не только сохранился у гуннов, но и получил господствующее положение у связанных с ними угорских племен. В свою очередь и угорские племена оказали влияние на этот язык, явившийся предком болгарского и хазарского языков, основные признаки которых доныне сохранились в языке чувашского народа 7.

 Ближайшими соседями западносибирских гуннов с юго-востока было обширное, но слабо заселенное владение Кангюй, простиравшееся от верховий Иртыша до рек Чу и Сары-су 8, а на юго-западе - владения алан, занимавших степи, прилегающие к Аральскому и Каспийскому морям вплоть до Дона 9. В европейских источниках сведения об аланах появляются в Iв.н.э., когда они распространяются в степях Восточной Европы и, подчинив местное сарматское население, предпринимают походы в Закавказье 10. Аланы, как и сарматы, состояли из ряда самостоятельных племен и принадлежали к ираноязычной группе индоевропейцев.

  С аланами как европейскими, так и среднеазиатскими, связываются погребения в подземных камерах - катакомбах, особенно многочисленных в бассейнах Терека и Кубани, где, вероятно, находились зимовники алан, кочевавших в Предкавказских степях. Там же известны и аланские городища, свидетельствующие о начавшемся среди них процессе оседания. В общем же аланская культура не отличалась существенным образом от сарматской 11.

 Около середины IV в.гунны, увлекая с собой угорские племена Сибири, стали теснить алан. Неизвестно, что именно вызвало новое стремительное продвижение их на запад, зато можно определенно сказать, что западные гунны сохранили военную организацию и тактику боя своих предков, что и дало им преимущество над европейскими противниками. Не вступая в рукопашную схватку, они осыпали врагов стрелами, и то исчезая, то появляясь с разных сторон, доводили их до изнеможения и в конце концов торжествовали победу. Наряду с большим дальнобойным луком, важнейшим предметом вооружения гуннов был аркан, который они ловко набрасывали на противника; стащив с лошади они волочили его за собой, чтобы затем, в зависимости от обстоятельств, взять в плен или прикончить.

 Аммиан Марцеллин, закончивший свою «Историю» в 90-хгг. IV в., знает гуннов за «Меотийским болотом» (Азовским морем). По его словам, гунны отличались коренастым сложением, лица у них безбородые, «безобразные, похожие на скопцов». Питаются они кореньями и полусырым мясом, одеваются в шкуры или холщевые рубахи, на голове носят кривую шапку, на ногах мягкую обувь из козьей кожи. «У них никто не занимается хлебопашеством и не касается сохи». В своем классическом описании образа жизни кочевников, одинакового у гуннов и у аланов, Аммиан Марцеллин говорит: «Все они, не имея ни определенного места жительства, ни домашнего очага, ни законов, ни устойчивого образа жизни, кочуют по разным местам, как будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Здесь жены ткут им жалкую одежду, спят с мужьями, рожают детей и кормят их до возмужалости. Никто из них не может ответить на вопрос, где его родина: он зачат в одном месте, рожден далеко оттуда, вскормлен еще дальше...». Кибитки с изогнутыми покрышками делаются из древесной коры. «Придя на изобильное травою место, они располагают в виде круга свои кибитки и питаются по-звериному; истребив весь корм для скота, они снова везут, так сказать, свои города, расположенные на повозках...гоня перед собой упряжных животных и стада, они пасут их; наибольшую заботу они прилагают к уходу за лошадьми... Все, что по возрасту и полу непригодно для войны, держится около кибиток и занимается мирными делами, а молодежь, с раннего детства сроднившись с верховою ездою, считает позором ходить пешком».гунны конный народ, «приросли к коням», воюют только на конях. Из оружия наиболее употребительны: меч, лук со стрелами, снабженными костяными наконечниками, и аркан. «Они не подчинены строгой власти царя, а довольствуются случайным предводительством знатнейших и сокрушают все, что попадается на пути» 12.