Хазария была, вместе с тем, первым государством, с которым пришлось столкнуться Руси при ее выходе на историческую арену. Это исторический факт, который невозможно опровергнуть и который необходимо учитывать в полной мере для того, чтобы правильно понять ход исторического развития не только Руси, но и всей Восточной Европы. Три века существования Хазарского государства не могли пройти бесследно, и умалять историческое значение хазар столь же, если не больше, неправильно, как и, наоборот, преувеличивать сыгранную ими роль.

 Интерес мировой науки к хазарам всегда возбуждал единственный в истории факт принятия ими иудейской религии. Не касаясь находящихся за пределами науки споров между раввинистами и караимами относительно характера хазарского иудаизма, нельзя специально не отметить, что издавна восхваляемая веротерпимость хазар - миф, возникший из-за недостаточного учета относящихся к этому вопросу данных, содержащихся в источниках. Ближайшее ознакомление с этими данными показывает, что религиозная практика хазар ничем не отличалась от религиозной нетерпимости других средневековых народов.  Хазарская  веротерпимость, которую зарегистрировали арабские географы, была вынужденной как обстоятельствами внутреннего, так и внешнеполитического порядка, сложившимися в Хазарии к Xв. До этого хазары также насильственно утверждали в качестве государственной религии иудейство, как другие государства - христианство и ислам.

 В моем труде внимательный читатель найдет ряд новых точек зрения и новых решений не только по вопросам истории хазар, но и истории Руси. Они отнюдь не продиктованы стремлением к оригинальности, а являются плодом внимательного изучения всех доступных мне материалов, тем более, что по содержанию моих научных занятий я имею право считать себя специалистом не только в области археологии и истории хазар, но в равной мере и славян. В ряде случаев я здесь выступаю против самого себя, т. е. против некоторых моих заключений в предшествующих работах. О своих ошибках я сожалею, но убедившись в несостоятельности прежних представлений, я их заменяю новыми в полной уверенности, что это лучше упрямого отстаивания взглядов, в которые больше не веришь.

 Не менее 25 лет этот труд лежал на моем рабочем столе. Время от времени я возвращался к нему, исправлял, дополнял, перестраивал. Все это не могло не отразиться на характере изложения. Мне, вероятно, лучше, чем кому-либо другому, известны недостатки моей работы, и если я все же решаюсь, наконец, поставить точку и выпустить ее в свет, так только потому, что иначе я рискую никогда ее не завершить.

 Очень сожалею, что в изложении мне приходится иногда уклоняться к полемике по некоторым вопросам. Я не имел возможности представить свои объяснения и возражения по этим вопросам в каком-либо ином месте и вынужден поэтому включить их в текст настоящего труда.

 Движение германских племен из Прибалтики на восток, открывшее эпоху Великого переселения народов, встретилось в Северном Причерноморье с еще более сильным течением азиатских кочевников, стремившимся в противоположную сторону. Столкнувшись, эти два течения перемешались и составили поток, который ринулся в направлении наиболее мощного из них гуннского переселения и затопил Западную Европу, вызвав ряд народных перемещений вторичного порядка. Германцы, славяне, угры и тюрки не только смешивались с прежним населением Европы, но частично и вытесняли его, образуя новые народы и новые этнические массивы. Возникала новая этнографическая карта Европы, существенно отличавшаяся от прежней и в основных своих чертах сохранившаяся до наших дней.