Её пальцы трясутся.

— Запишись к наркологу, — снижает обороты Демид. — Я оплачу это.

— Брата своего запиши к наркологу! — истерично.

— Для брата у меня другой рецепт.

Не решаюсь спросить какой. Противно даже говорить на эту тему.

В офисе нас встречает Вахтанг. С порога отпускает мне несколько тактичных комплементов в мелочах.

— А я как просил отвечать? — искоса бросает взгляд на меня Дэм.

О, Боже! Смущённо игнорирую. Надеюсь, это такие шутки. Но Дэм покусывает в разговоре благодушно улыбающегося Вахтанга.

— Перестань! — шепчу ему на ухо. — Мне неловко…

На мгновение впивается в губы.

— Дэм, кстати… — вдруг становится Серьёзней Вахтанг. — Ты с Региной с утра не говорил?

— Нет. Забыл перезвонить.

— Ты должен это знать до собрания. Родион выставил акции на продажу.

Взгляд мужа застывает.

— Какой процент?

— Двадцать пять.

— До блокирующего пакета надо ещё пять.

— Скупаем у акционеров?

— Да. Иначе всё, что создавала моя семья пойдёт прахом!

— Но это же весь наш свободный бюджет, Дэм! Тогда мы пролетаем с партнёрами! И сделка не состоится.

— Блять… Ты прав, конечно. Я не могу принять такого решения один. Вы должны решать наравне со мной. Это наш общий бизнес. И единым фронтом с одним решением мы должны уже идти к акционерам.

— Ууу… Не знаю, Демон, не знаю. Мне сложно оценить потенциал того, что сейчас осталось от «Черкасовых». Акции падают. Это риск. А слияние — это стопроцентный выигрыш.

— Думай, Ваха, я приму твоё любое решение.

— Мы можем выкупить сейчас обратно бизнес твоей семьи? — уточняю я.

— Частично. И мы сможем влиять на управление. Со временем мы вынудим его слить нам контрольный пакет.

Веду пальцами по ожерелью. Отдать его я не имею морального права. Но…

— Дэм, если ты включишь Тишу в акционеры, можно продать прииск. Я могу. Как опекун. Если Родион не оспорит.

Акции Дэма безопаснее этого прииска! Мысль о том, что Тише через несколько лет снова втягиваться в эту войну меня ужасает. Но дед настаивал на том, что спустя годы ситуация может запросто поменяться. Дагиевы не бессмертны, их могут посадить или Черкасовы будут их настолько сильнее, что те не посмеют лезть. И настоял на сохранении прииска.

Мужчины переглядываются.

— Схема очень сложная. Если в кратчайшие сроки — это максимум в полцены.

— Пусть так… — отворачиваюсь к окну.

— Может этим Дагиевым и слить? — хмыкает Вахтанг.

— Ни за что!! — разворачиваюсь разъярённо. — Пусть за треть цены, за четверть, но тому, кто им не отдаст.

— Оу… — отшатываются они от моей яростной подачи.

Меня потрясывает от эмоций. Вахтанг капитулируют раскрывает ладони.

— Нет, так — нет!

— Спокойно, ведьма моя… — целует в висок Демид. — Не им.

Отворачиваюсь к окну.

Только не им. Иначе, они получили своё, убивая моих близких. Лучше никому, чем им.

На похоронах было немноголюдно. Мы никого не приглашали. Семья, несколько партнёров отца, кое-кто из его сотрудников. Наталья, не сказав ни слова, тенью простояла в стороне, не проронив и слезы.

Вот поэтому, я противник того, чтобы поднимать людей с низов. Благодарности не будет, а вот обида, что поднял недостаточно высоко — обеспечена. А иногда и месть. Поднимать надо того, кто уже сам добился хотя бы чего-то и знает цену каждому этажу социальной лестницы.