– С детства. Я тут родился, отец мой здесь дачу потом построил, так что весь год, все лето... особенно лето, знаете ведь как – пацаны, велосипеды, рыбалка на озере, костер... А у Гаврилова отец район возглавлял долгие годы. Они жили в Москве, но летом он часто приезжал. И потом тоже... когда в институте учился, и после... не так часто, но встречались.

– А дача ваша где? – спросил Чалов.

– Улица Юбилейная, это где частный сектор, только старой дачи там уже нет, я новый дом для себя построил.

– Полина Каротеева тоже в числе ваших знакомых?

– Полина? Да. А что, при чем тут Полина? Мы давно с ней не виделись... Я не знаю даже, как у нее жизнь сложилась. – Платон Ковнацкий полез в карман пиджака и... черт, где сигареты? Наверняка мать вчера тайком в машине вытащила! Даже в день собственной свадьбы она не забыла о своей извечной борьбе с курением... Выбросила пачку! А он... если он сейчас, сию же минуту не закурит...

– Извините. Гермес... у тебя сигареты нет? Я свои забыл! – Ковнацкий встал из-за стола, распахнул дверь кабинета и крикнул это зычно на всю похоронную контору, испугав двух благообразных старушек, с которыми в первом, дешевом зале разговаривал Гермес. Старушки явились покупать траурный венок усопшей соседке по дому.

Гермес принес сигареты, с любопытством оглядел этих двоих в креслах, с кем беседовал Ковнацкий, еще с большим любопытством и недоумением воззрился на своего приятеля – ты чего это, а? Вздрюченный какой-то... что происходит?

– Спасибо, займись там всем пока сам, ладно? Я занят, – сказал Ковнацкий и плотно закрыл за Гермесом дверь. – Так о чем это я... да, с Полиной мы не виделись давно.

– А она живет тут совсем недалеко на даче, – сказал следователь Чалов. – Гаврилов перед смертью и ее навещал, как и вас.

– Правда? Значит, повидаться захотел Валентин... Просто когда-то мы все дружили, такая компания у нас собиралась летом.

– Я вынужден задать вам прямой вопрос, Платон Григорьевич. Зачем приезжал к вам Гаврилов? Что он хотел?

– Он приехал повидаться.

– Только повидаться? Может, он намекал, что... одним словом, если человек решил уйти самостоятельно из жизни... может, он сделал вам какие-то распоряжения насчет похорон и тому подобное?

Хотите знать, зачем он приезжал ко мне и к ней...

– Он каким-то образом узнал, что моя мать выходит замуж. Это радостное событие... после стольких лет вдовства она наконец-то нашла достойного человека, и я рад... и мы все рады. Валя знал мою мать, она работала с его покойным отцом в администрации города... Ну вот решил лично приехать поздравить. Такой большой человек, занятой, а нашел время, выкроил...

– Приехал поздравить вашу мать сюда, в похоронную контору?

Это спросила Катя.

Стерва... Платон Ковнацкий сглотнул слюну. Какая же стерва досужая...

– Моя мать долгое время возглавляла городское управление ритуальных услуг. Это потом мы открыли свое дело, эту фирму. Она горела на работе, и он... Гаврилов к этому привык. Наши родители были всегда очень занятые люди. Поэтому он и приехал к нам сюда, на работу, а не домой.

Он видел по их лицам, что они не верят, не поверили ему. Интересно, кто бы поверил такому бреду? Но Валька Гаврилов умер... сдох... А когда сдыхают вот так – малодушно накладывая на себя руки, все вопросы, все эти ваши расследования...