– Вован, неси чай!

Мне всякий раз хочется стукнуть ее, останавливает лишь лень, просто неохота вылезать из-под одеяла. А еще Лора вечно всем недовольна, ходит с надутым лицом и постоянно делает нам замечания. «Чай пахнет веником. Никита отвратительно визглив. К Кристине без конца шляются подруги. Они топают и кричат!» Заканчиваются все монологи заунывным воплем: «Ну когда мы наконец уедем из этой дыры!»

Одно хорошо, после приезда обожаемой невестки Марина Степановна скользит по дому, аки тать, замечания всем делает шепотом, а едва завидев выходящую из комнаты певичку, мигом затыкается и шмыгает к себе.

Как ни странно, в моей душе поселилась жалость к старухе, похоже, та на самом деле любит нахалку и гордится своим родством с ней, а Лора ни в грош не ставит свекровь.

Сапог выпал у меня из рук и с легким стуком упал на пол.

– Тише, – зашипела Марина Степановна, – Виолетта, вы…

Но тут из коридора полетел гневный крик:

– Какого черта визжишь постоянно у меня над ухом!

– Лорочка проснулась, – всплеснула руками старуха, – а все из-за вас, Виолетта! Какая вы неаккуратная. Лоронька, детка, сейчас принесу тебе чаю.

– Вылей его себе в… – сообщила невестка, – отвяжись от меня, старая дура! Надоела! Помирать пора, а она все суетится.

Марина Степановна осеклась, сникла, сгорбилась и сразу стала ниже ростом. Ее глаза начали медленно наполняться слезами. У меня защемило сердце. Нет, эта Лора настоящая дрянь. Куда только смотрит Вован! Отчего не надает женушке затрещин? Конечно, и муж, и свекровь полностью материально зависят от звездульки, но ведь это не повод, чтобы разрешать ей столь по-хамски вести себя.

– Не плачьте, – попыталась я утешить старуху.

– И не думала даже, – сердито отбрила меня Марина Степановна, – у меня началась аллергия, вы, Виолетта, слишком много пыли в дом на сапогах принесли!

Я со всего размаху швырнула обувь в ботиночницу. Все, мое терпение лопнуло. Сегодня же поставлю Олегу ультиматум. Либо Вован с семейством съезжает от нас, либо я уйду из дома.

Охота жалеть Марину Степановну пропала без следа. Я пошла на кухню, нашла на столе пустую бутылку и обозлилась еще больше. Значит, здесь кто-то пил «Клинское». Кто бы он ни был, хлебать напиток из хмеля ему нельзя. Олегу и Семену вкушать пиво строго-настрого запретил врач, а Лениниду не разрешаю это делать я. Папашка любит залить за воротник, начнет со светлого, легкого, потом доберется до водки!

Кипя от негодования, я уже собралась сунуть пустую тару в ведро, но тут в кухню влетела Лора.

– Безобразие! Теперь не сумею нормально отпеть концерт, – завела она, – грохочешь, словно обезьяна в посудной лавке.

Я посмотрела на пивную бутылку. Может, треснуть ею Лору? При всей своей злобности и крикливости бабенка тощая, без всяких признаков мускулов. Я легко сумею победить ее в кулачном бою. Но тут в голову пришла лучшая мысль.

Я вернула бутылку на место.

– Извини, – улыбнулась я, – вот, уронила тару от «Клинского» и разбудила тебя.

– Фу, – скривилась Лора, – пить пиво вульгарно.

– Я его не употребляю.

– А бутылка откуда?

– Это для Кристи.