Потом всеобщая забастовка, манифест, который Коку предоставил в готовом виде Элоранта. Манифестов было много, их писал все, кому не лень — даже молодой тогда Саша Степанов. Но именно этот очень не понравился жандармскому управлению.

В итоге талантливого организатора Кока принялись отлавливать, чтобы впаять ему срок за измену, если не Родине, то лично генерал-губернатору. Йохан подумал: «Ну, его нафик, эту революцию!» Скрылся в Швеции, потом переплыл по-собачьи в Англию и оттуда на пароходе вторым классом в Америку. «Чудом ушел, чудом!»

Красногвардейских командиров, конечно, после поражения Революции начали хватать за холки — и в крепость на перевоспитание. Или, даже, в Сибирь. Причем, что характерно, всех знали царские сатрапы: кто, где и кем руководил. Войтто Элоранту не тронули, обошли, так сказать, вниманием. Как Гапона и Азефа в России?

Нашлись люди, которым такое положение дел показалось подозрительным, отправили они своих доверенных лиц в Америку, чтобы выяснить кое-какие дела у капитана Кока. Да долго собирались, судили-рядили: а стоит ли? Когда на носу возник призрак следующей Революции, решились — надо узнать, чтобы обезопасить себя и товарищей от неприятностей в дальнейшей борьбе. Приехали, а Йохан Кок умер загадочно и безвозвратно. Шел 1915 год, в Америке клубились еврейские революционеры, набираясь теоретического опыта перед отправкой в Россию. Кок ехать в Евразию не хотел, но где гарантии, что он не подаст своего голоса?

Такой вот информацией Куусинен поделился с Антикайненом, не делая никаких выводов, не ставя акценты. Что хочешь, то и думай.

Тойво попытался отловить Акку, но была пора летних лагерей, курсанты, несмотря на скудность рациона питания, были загружены учебной подготовкой по самое не могу. Но Аллан мог тоже кое-что прояснить.

— Рыбак рыбака видит издалека, — сказал ему Антикайнен, комментируя слова про «мутность». — Этот товарищ Элоранта, сдается мне, лектор на общественных началах?

— В общем, у него есть кое-какая точка зрения, и он ей поделился с нашими парнями, а те поняли — похоже на правду. Вот теперь просвещаются.

Обычно таким образом работали все коммунистические агитаторы в войсках, неужели Войтто несет в курсантские массы идею контрреволюции? Вряд ли, конечно. Тогда что? Поймать этого агитатора, да по башке ему настучать? Нет, это не наш метод. Наш метод — убеждение, ну, или пьяные выходки, как то: танцы-шманцы, клятвы в вечной дружбе и милицейская драка. Только так можно найти себе единомышленника.

Тойво узнал, что Элоранта появился в России только в августе 1918 года, когда все финские революционеры и им сочувствующие уже два месяца, как болтались по Петербургу. Где он был эти долгие дни? Налаживал контакты с финскими белогвардейцами. Или, быть может, ни с кем контактов не налаживал, а просто пытался прислушаться к себе: хочет он свалить с Родины, или нет? В принципе, Войтто был известной личностью, поэтому финские власти должны были его арестовать, пытать, а потом расстрелять. Но ничего этого они делать не стали, отпустили на все четыре стороны.