Вспоминает Л. Смирнова: «Тётя внушила мне, что я должна быть девушкой. Все те мужики, которые лезли ко мне чуть ли не с 15 лет, не могли со мной справиться. Как только дело заходило достаточно далеко, я твёрдо заявляла: „Я девушка“. Когда я вышла замуж, спросила Сергея: „Ты доволен, что я девственница?“ — а он ответил: „Какая разница…“ И я долго рыдала от обиды…
Серёжа сделал мне предложение, мы в обеденный перерыв сбегали в ЗАГС, я стала его женой. И вот я разыграла комедию. Сначала пришла к тётке и сказала, что собираюсь замуж. Тётя мне тут же объяснила, что такое замужество, что значит быть женщиной, как надо вести себя в брачную ночь. Затем мы пришли вдвоём, принесли торт, шампанское. Серёжа всерьёз просил моей руки. Она ему долго рассказывала про моё детство, про то, как она меня воспитывала, и как ей было трудно. Словом, мы изображали жениха и невесту, а между тем уже были женаты…»
В те же годы с ней случилась история, которая едва не завершилась трагедией. Л. Смирнова рассказывает: «Когда я служила в Главном управлении авиапромышленности, там в один прекрасный день пропали секретные документы, с которыми я работала. Меня тут же забрали на Лубянку. Там есть двухэтажный дом, меня поместили в одну из комнат, где стояла железная кровать, был умывальник, правда, окно не забрано решёткой. Два дня я провела в слезах и полной неизвестности, пока, по счастью, не нашлись те бумаги».
В середине 30-х годов Смирнова внезапно ушла со второго курса МАИ и подала документы сразу в три творческих вуза: во ВГИК, в Вахтанговское училище и Школу-студию Камерного театра. Приняли её во все три, однако Смирнова выбрала последнее заведение, руководителем которого был Александр Таиров.
В 1938 году Смирнова благополучно окончила студию, и Таиров предложил ей место в своём театре (из всего курса этой чести удостоились она и ещё одна студентка). Надо отметить, что в те времена Камерный театр был очень популярен в Москве. По городу даже ходила такая легенда: когда в этом театре шёл спектакль «Любовь под вязами», то у входа всегда дежурила машина «скорой помощи», потому что отдельные впечатлительные зрители во время спектакля лишались чувств.
Итак, Смирновой было предложено работать в Камерном театре. Однако одновременно с предложением Таирова ей сделал предложение кинорежиссёр Владимир Корш-Саблин сняться в главной роли в его новом фильме «Моя любовь». Смирнова выбрала кино — потому что оно гарантировало ей быструю и куда более шумную славу, чем театр.
Стоит отметить, что к тому времени (1938) театр Таирова был уже практически уничтожен: его слили с Реалистическим театром Николая Охлопкова. В этом театре наша героиня успела сыграть роль в спектакле «Аристократы», и театр уехал с гастролями на Дальний Восток, а Смирнова начала сниматься в фильме. В 1940 году фильм «Моя любовь» вышел на экраны страны. Как вспоминает сама актриса: «Этот день был для меня самым счастливым. Москва и Ленинград были увешаны моими портретами. Все пели песни из фильма, которые написал Исаак Дунаевский… Меня стали узнавать на улице, брать автографы, называть не Лидой, а Шурочкой. И письма писали как Шурочке».