Когда ничего не нужно, расцветает любовь.

Любовь расцветает лишь после того, как исчезают потребности. Любовь случается только между королем и королевой – каждый из которых ни в чем не нуждается.

Любовь – величайшая в мире роскошь. Это не потребность – но последняя роскошь, высочайшая роскошь. Если вы нуждаетесь в любви, это только очередная, ничем не замечательная потребность – человек нуждается в пище, человек нуждается в крыше над головой, человек нуждается в одежде; у человека множество потребностей. Такая любовь остается частью этого мира. Когда потребности нет и вы просто переполнены энергией и хотите с кем-то поделиться, и кто-то тоже переполнен энергией и хочет поделиться с вами, тогда оба вы приносите свои энергии на алтарь неизвестного Бога любви.

И это сущая роскошь, потому что такая любовь бесцельна. Она не несет никакой практической задачи. Она самоценна – это великая игра, и она не служит средством ни к чему другому.

Девяносто процентов слов служит только тому, чтобы избежать общения. Мы возводим великую стену слов, чтобы скрыть тот факт, что не умеем общаться.

Если вам грустно, зачем об этом говорить? Будьте грустны! Люди поймут, что вы имеете в виду, без всяких слов. Если вы очень, очень счастливы, зачем об этом говорить? Будьте счастливы! Счастье не бывает итальянским, английским или немецким – его понимает каждый. Вы можете танцевать, когда счастливы, и все поймут. Когда вы злитесь, вы можете просто кого-нибудь стукнуть – зачем говорить?.. – это будет более подлинным и настоящим. Люди тут же поймут, что вы злитесь.

Язык – это средство сказать то, что на самом деле мы не хотим сказать. Например, я на вас разозлился и не хочу злиться, поэтому я просто говорю: «Я злюсь». Это совершенно бессильный способ высказать, что я злюсь. Я не хочу по-настоящему сказать, что я вас люблю, и поэтому просто говорю: «Я вас люблю». Только слова! Если я вас люблю, я выскажу это как-нибудь по-другому, по-настоящему – зачем слова?

Старайтесь выразить жестом, телом, прикосновением, выражением лица, не прибегая к языку. Вы будете этим наслаждаться: у вас появится новое ощущение… и огромное пространство для изобретательности.

Это существование – оркестр, и мы должны быть с ним сонастроены. Музыка так привлекательна для человеческого ума, для человеческого сердца именно поэтому: иногда, слушая красивую музыку, человек соскальзывает во вселенскую гармонию.

Слушая Бетховена, или Моцарта, или восточную классическую музыку, человек начинает двигаться в другой мир; возникает совершенно иной гештальт. Вы больше не в мыслях – вы перенастраиваетесь на другую длину волны. Великая музыка окружает вас и начинает играть в самом сердце, возвращая вам потерянный ритм.

Вот определение великой музыки: она может дать проблеск качества бытия, возможного для человека – тотального, в гармонии с целым, – хотя бы на несколько мгновений. Нисходит глубокий покой, и в сердце глубокая радость. Может быть, вы даже не понимаете, что происходит, но великий мастер, великий музыкант в своей игре просто соприкасается с некой фундаментальной основой – в основе всего в существовании лежит определенный ритм. Если создать музыку, созвучную этому ритму, все, кто соучаствует, слушает музыку, тоже попадают в этот ритм.