Через пять минут требуемая сумма перекочевала с кредитки монарха на счет владельца таверны.
Радостный Толян, довольно потирая руки, предложил спрыснуть сделку. Никто из нашей компании, кроме Фарика и, конечно, Злыдня, не отказался.
После того как мы опрокинули по стаканчику бренди, хозяин отставил в сторону бутылку и на вопрос Матео о том, как нам найти племянника Толяна, по-деловому ответил:
– Вас доставят на место в моем грузовом фургоне. Самолет к тому времени будет готов к вылету. Если господам что-то необходимо, говорите сейчас. Мой парнишка принесет ваши вещи прямо сюда, откуда прикажете, только напишите записку администратору гостиницы или вахтенному офицеру, если вы с «Брунхильды»…
– Не беспокойтесь, пожалуйста, – руководитель экспедиции жестом руки остановил словесный поток владельца трактира. – Не нужно никого никуда посылать. Мы готовы и можем отправляться хоть сейчас.
– Как готовы, Матео?! – возмутился Брюс. – Я же предупреждал, что трезвым ни в какой самолет не сяду!
– Хорошо, – согласился король и обратился к Толяну: – Уважаемый, если можно, погрузите в фургон ящик того самого бренди, коим вы нас только что потчевали.
– С удовольствием преподнесу его в качестве презента честной компании, и за обед платить не нужно, – щедрости трактирщика не было границ.
ГЛАВА 7
Раздолбанный до крайности грузовой «Мул» Толяна всего за каких-нибудь сорок минут преодолел расстояние в пятнадцать километров и по разбитой в хлам дороге, или не по дороге вовсе, доставил нашу группу на южную оконечность острова к одиночному строению барачно-ангарного типа, расположенному непосредственно у моря.
Всю дорогу Брюс занимался предполетной подготовкой, а именно, заливал в свое необъятное нутро презентованное Толяном бренди. На сей раз никто не осуждал гнома за неумеренное пристрастие к спиртному. Все понимали, как тяжело ему сейчас – все-таки не каждый день представителю горного народа выпадает счастье совершить подвиг. Где-то к середине пути Брюс был вполне готов к вылету, но пить не перестал. Его Величеству пришлось лично убрать ящик с выпивкой подальше от ветерана. Пьяница очень обиделся и в знак протеста запел, точнее, заорал какую-то гномью песню, причем на языке своего народа, однако довольно быстро выдохся и замолчал. К тому моменту, когда на горизонте показались владения Валета, гном уже мерно посапывал, уткнувшись носом в плечо Фарлафа.
После невыносимой тряски по бездорожью выйти из фургона и размять нижние конечности казалось ни с чем не сравнимым удовольствием. Этот грузовик приспособлен для чего угодно, только не для перевозки пассажиров. Кроме водительского кресла другие комфортабельные сиденья здесь напрочь отсутствовали. Вдоль бортов имелись откидные деревянные скамейки, после контакта с которыми создавалось ощущение, что по мягким тканям усердно прошлась битами команда бейсболистов, особенно болел копчик, а ноги от напряжения сводило судорогой.
Оставив нас наедине с угрюмым строением, выложенным из красного кирпича, улыбчивый мальчишка-водитель сделал ручкой и умчался обратно в Ондолан.