Среди факторов, способствовавших ее упадку в начале XIX века, были ремесленно-цеховые традиции, которые нередко отягощались глубоко укорененной предвзятостью в пользу семейного наследования производства. В таких условиях строгая приверженность ремесленным секретам парадоксальным образом препятствует обновлению технологий и внедрению прогрессивных достижений. Атмосфера секретности также не способствует свободному обмену идеями; при этом остается очень мало письменных свидетельств для изучения истории развития технологий. Но такие неблагоприятные обстоятельства не являются ни чем-то новым, ни уникальным в карандашной промышленности. Американский горный инженер Герберт Гувер (впоследствии ставший президентом США) и его жена Лу Генри Гувер написали предисловие к переводу созданного в XVI веке сочинения Георгия Агриколы «12 книг о металлах», где отмечали следующее:
Учитывая роль, которую металлургия всегда играла в истории человечества, скудность литературы на эту тему вплоть до времен Агриколы просто поразительна. Нет сомнения, что знания как основной капитал ревностно охранялись специалистами-практиками; возможно также, что люди, обладавшие знаниями, как правило, не имели литературных наклонностей; с другой стороны, немногочисленная группа писателей, работавших в то время, не была особенно заинтересована в описании промышленности[155].
Этот порядок вещей не изменился и после Агриколы, и Гуверы были не первыми, кто выражал подобные мысли. В предисловии к трактату о различных ремеслах, науках и производствах, существовавших в начале XIX века, инженер Томас Мартин, говоря о себе в третьем лице, рассказывал о трудностях сбора информации для книги, что перекликается с проблемами, существование которых подмечал д’Аламбер применительно к ремесленничеству.
Почти во всех случаях мастера не хотели рассказывать о процессах и операциях, характерных для их ремесла[156]. В ходе расспросов Мартину часто приходилось сожалеть о том, что немногие отзывчивые ремесленники не обладали навыками письменного изложения мыслей и поэтому были не в состоянии оказать ему то содействие, на которое он мог бы рассчитывать. Многие отказывались говорить из опасения, что их заподозрят в выдаче профессиональных секретов; другие не хотели углубляться в подробности, опасаясь, что свободное выражение мыслей выдаст их невежественность или тот факт, что мастерство не зависит от какого-либо профессионального секрета.
Впечатления Мартина о страхах, присущих ремесленникам, не были преувеличены. Джеймс Уатт, прославившийся и разбогатевший на усовершенствовании парового двигателя, однажды обнаружил, что копирование деловых писем — дело скучное и трудоемкое, «но их конфиденциальный и сугубо технический характер в сочетании с бережливостью, присущей Уатту, не позволял ему прибегнуть к услугам переписчика»[157]. Это затруднение помогло Уатту «найти способ одновременного копирования»: он стал прижимать тонкую папиросную бумагу, смоченную специальным составом, к оригиналу письма, написанному специальными чернилами. В 1779 году Уатт решил основать отдельную компанию для продвижения на рынке этого изобретения и предложил защитить интересы своих партнеров, открыв «подписку для одной тысячи человек, которые будут посвящены в секрет относительно количества и качества бумаги и материалов, необходимых для работы пресса и получения оттисков»