Агнесса повалилась на спину и хохотала до слез, Арингил не смог сдержаться и улыбался.

— Каким чудом или волей провидения сюда собрали вместе столько… столько… я даже не знаю, как их назвать, — простонала тифлинг. — Этот мастер-неудачник, оказывается, умеет летать. Я думаю, дальше нас ждет много чудных открытий. — Она вытерла слезы и, захлебываясь смехом, отрывисто проговорила: — Надо же предложить такой выход: «пукни». — Агнесса не могла остановиться. — И ведь, что странно, сработало. Мастер это сделал и улетел. Мы от горя не умрем, мой милый ангел, — немного успокоившись, сказала она. — Мы с тобой умрем от смеха.

Артем, чтобы не дышать вонью, вышел из комнаты и побрел по небольшому, но темному коридору. Сюда свет проникал только из его комнаты. Он свернул направо и увидел каменные ступеньки, ведущие вниз. По ним не задумываясь спустился, толкнул тяжелую дверь и вышел во двор.

Все так же стояли кони у ворот, дремали часовые, сидя на чурбаках, и больше никого. Он тоже уселся на ступеньки и стал с наслаждением вдыхать воздух. После спертого запаха его комнаты воздух на улице казался сладким, и им хотелось дышать и дышать.

— Ты чего тут расселся? — услышал он грозный окрик у себя за спиной. Не вставая, Артем оглянулся и увидел того самого воина, что был одет лучше других и почтительно стоял у крыльца, ожидая сюзерена.

Он поднялся, слегка поклонился и ответил:

— Я не помню, кто вы, но не позволю так с собой разговаривать. Потрудитесь принести извинения во избежание проблем! — Артем потяжелевшим взглядом посмотрел на крепкого воина в кольчуге.

Тот усмехнулся, сплюнул ему под ноги и спросил:

— А что ты можешь, маг недоделанный?

— Могу дать в морду, — спокойно ответил недоделанный маг.

— Ну, попробуй! — рассмеялся воин и тут же получил ногой между ног. Он согнулся, ухватив себя за пах, и прохрипел: — Это же не морда!

— А я бью два раза, — ответил Артем и четко врезал с правой апперкотом. Воин рухнул. — Нокаут! — Маг оглянулся, на него смотрели четыре глаза проснувшихся часовых.

— Если кому расскажете, — сказал он им, — прокляну, и ваши мужские причиндалы перестанут работать.

Те замахали руками:

— Нет, нет, ваша милость, ни в жизнь и никому.

«Так я вам и поверил, — подумал Артем. За то, что нажил врага, он не переживал, лишь бы враги не были сильнее него. — Пойду, потренируюсь», — решил он. Перешагнул через лежащего воина и вошел в башню.

Артем дрался с детства. В драках был лют, и местные пацаны, зная, что он будет биться до смерти, старались его не задевать. Учась в музыкальной школе, ходил на самбо. Потом в институте у физрука занимался боевым самбо. Не новомодными карате или кунг-фу, что крутили по видаку, а нашим родным, испытанным. Преподаватель заметил его тягу к рукопашному бою и стал ему потихоньку показывать ударную технику. Драться приходилось и в институте, когда отправляли в стройотряд и работать нужно было где-нибудь в сельской глубинке. Обычно строили телятник или свинарник, а по вечерам ходили на танцы в сельский клуб. Местные парни, завидуя хорошо подвешенным языкам заезжих, считали своим долгом наказать городских. С сигаретой или папироской во рту, с обязательным пиджаком, наброшенным на плечи, ленивой походкой вразвалочку, красуясь перед девчонками, они подходили к ним и начинали разговор, который непременно переходил в драку. В драке Артем всегда был изобретателен, ловок и беспощаден, но не всегда выходил победителем. Учитель говорил, что это качество берсерков, наплевав на самосохранение, впадать в боевое безумие.