— Зато очень богатая, — усмехнулась Андре. — Тут минимум десять свадеб затевается под шумок.

Я в те времена была довольно прожорлива, но обилие и пышность блюд, которые разносили официантки, отбили у меня аппетит. Заливная рыба, холодцы, галантины и рулеты, тушеная говядина, холодная курица, паштеты, террины, жареные ножки, фаршированные грудки, салаты и майонезы, пироги открытые и закрытые, тарталетки с миндальным кремом — все нужно было попробовать, каждому блюду воздать должное, чтобы, не дай бог, никого не обидеть. Вдобавок они еще и обсуждали то, что отправляли в рот. Андре ела лучше, чем обычно, и поначалу была довольно весела. Сосед справа, красавец брюнет фатоватого вида, заглядывал ей в глаза и что-то нашептывал. Вскоре Андре это стало раздражать: от гнева или от вина щеки ее порозовели — все владельцы виноградников принесли свои вина, мы опустошили множество бутылок. Общая беседа оживилась. Дошло до разговоров о флирте: можно ли флиртовать? до какого предела? В общем и целом, все высказывались против, однако это послужило поводом для шутливых пикировок между барышнями и молодыми людьми. Почти все девушки блюли приличия, но попадались и довольно вульгарные, то здесь, то там слышалось игривое хихиканье; разгоряченные мужчины принялись рассказывать анекдоты, совершенно, впрочем, пристойные, но сам тон подразумевал, что они могли бы рассказать и кое-какие другие. Откупорили магнум шампанского, и кто-то предложил всем пить из одного бокала, чтобы каждый узнал мысли соседа. Бокал переходил из рук в руки; когда красавец брюнет выпил, он протянул его Андре и что-то зашептал ей на ухо. Она оттолкнула бокал, и он покатился в траву.

— Не люблю интим, — сказала она резко.

Повисло неловкое молчание. Шарль разразился громким хохотом:

— Наша Андре не хочет, чтобы мы узнали ее тайны?

— Не стремлюсь знать чужие. К тому же я и так уже много выпила. — Она встала. — Пойду за кофе.

Я изумленно проводила ее взглядом. Я бы выпила без проблем. Да, в этих безобидных вольностях было что-то сомнительное, но нам-то что за дело? Наверно, Андре сочла кощунственной имитацию встречи губ на одном бокале: вспомнила ли она о давних поцелуях Бернара или о тех, что Паскаль ей еще не подарил? Андре не возвращалась, я тоже встала и ушла в тень дубов. И снова задумалась о том, что она имела в виду, говоря о поцелуях, которые не были платоническими. Я считала себя основательно информированной в вопросах секса, в детстве и отрочестве у моего тела бывали свои грезы, но ни мои богатые познания, ни жалкий опыт не могли объяснить мне, как связаны превратности плоти с нежностью и счастьем. Для Андре между душой и телом существовал некий коридор, остававшийся для меня загадкой.

Я вышла из дубовой рощи. Адур в этом месте делал излучину, и я очутилась на берегу. Неподалеку шумел водопад, в прозрачной воде крапчатые камешки с примесью яшмы напоминали драже в виде гальки.

— Сильви!

Это была мадам Галлар, вся красная в своей соломенной шляпе.

— Вы не знаете, где Андре?

— Я как раз ее ищу, — ответила я.