— Ну-ну, родная, не волнуйся, — принялся успокаивать жену Могилевский. — Тебе не стоит здесь находиться. — Он повернулся к Ардашевой. — И ты, Вероника, тоже… Эта картина не для дам. Пойдемте, пойдемте со мной в гостиную. А Клим сейчас вызовет полицию и карету «Скорой помощи». Быть может, их еще можно спасти…

— Не думаю, — разглядывая трупы, покачал головой Ардашев. — Души этих грешников давно ждут в аду. Однако «неотложку» все равно придется оповестить. Пусть их вывезут отсюда.

Появилась горничная. Увидев происшедшее, она вскрикнула и скрылась за дверью.

Пока Ардашева соединяли с дежурным полицейского управления и «Скорой помощью», за окнами всплыли утренние сумерки, в которых, точно на копирке, проступали очертания домов и деревьев. Киев просыпался.

Судебный следователь 3‑го участка Владимир Павлович Имгарт, сидевший за столом напротив Клима Пантелеевича, громко, точно ямщик в трактире, потягивал чай из блюдца и с аппетитом уплетал бутерброды, приготовленные горничной Могилевского.

Каширин, утонув в кресле рядом с хозяином дома, курил папиросу. Он уже выпил две рюмки водки и теперь чувствовал, как по всему телу растекалась легкая и приятная истома. И только начальник сыскного отделения Ткаченко не находил себе места. Держа руки за спиной, как арестант, он мерил комнату аршинными шагами, вздыхал то и дело и качал головой.

— Да успокойтесь, Николай Дмитриевич, — дожевав бутерброд, выговорил следователь. — Ведь все закончилось как нельзя лучше: Жоржик и его сподручные получили по заслугам. Расследования по убийствам ювелира Гиршмана и его помощников, барона и баронессы Красицких можно прекратить. А кроме того, мы закроем дюжину дел, в которых замешаны эти два беглых каторжника, однодельники Непорецкого. Вот и дворника злодеи чем-то опоили, что он никак в себя прийти не может… Как бы бедолага с ума не сошел. Только господь шельму метит: попались душегубы на мушку Клима Пантелеевича. Возмездие, как говорится, настигло…

— Це, безсумнівно, так, — кивнул главный сыщик города. — Но как теперь мы сможем выйти на главного распространителя фальшивых купюр? Жоржик был единственной нашей надеждой… Така ось заковика, пане…

— Не волнуйтесь, господа, — проговорил Ардашев. — Я найду человека, который стоял за Непорецким. Правда, теперь, после его смерти, это будет сделать несколько труднее.

— Что вы имеете в виду? — встрепенулся Ткаченко.

— Видите ли, вчера я предполагал, что отыщу этого субъекта сегодня-завтра. Но после того, что здесь произошло, мне, вероятно, понадобится на день-два больше.

— Це зовсім не проблема — день-два… Ми шукаємо його вже місяць.

— А может, все-таки вы поделитесь с нами своими соображениями? — осведомился следователь. — Как говорится, одна голова хорошо, а две — лучше.

— К сожалению, господа, я не имею привычки выставлять напоказ свои догадки. Потерпите немного, придет время, и вы вместе со мной арестуете преступника. А пока мне не хватает нескольких завершающих штрихов для того, чтобы дорисовать портрет главного злоумышленника.

— Что ж, — вздохнул Имгарт, — воля ваша. Однако хотелось бы, чтобы череда этих убийств наконец закончилась.