— На Крещатик, к ювелирному магазину Гиршмана, — бросил он извозчику.
Надо сказать, что утренний Киев в конце мая напоминал Ардашеву прехорошенькую семнадцатилетнюю гимназистку, впервые отправившуюся на свидание. От улиц веяло свежестью, пахло сиренью, а небо с облачками-овечками отражалось в витринах и окнах, как в голубых девичьих глазах. Места отдыха горожан — Бибиковский бульвар, Мариинский, Александровский и Университетский парки, Купеческий и Царский сады — были райскими местами! Пирамидальные тополя, белые акации, шелковицы и грецкие орехи — это ли не красота? Деревья служили пристанищами развеселых птичьих стай, чьи нескончаемые свадьбы длились с утра до вечера. А люди? Они здесь тоже казались другими, не такими, как в Москве или Петрограде, где все только и были заняты своими делами. «Киевляне улыбчивы и приветливы, какими бывают жители небольших городков юга России, — вглядываясь в лица прохожих, не без удовольствия отмечал статский советник. — Хорошо бы устроить какой-нибудь пикник на берегу Днепра или в Пуще-Водице, да на лодке покататься, на лилии посмотреть… Говорят, там сказочно красиво», — размечтался он, разворачивая газету.
Уже с первой страницы «Современного слова» благодушное настроение стало потихоньку улетучиваться, как утренний пар над рекой. Новости с фронта не радовали. Война принимала затяжной характер и, как смерч, затягивала в смертельную воронку целые народы. На Западном фронте шли упорные бои. Немецкие бомбометы уничтожили железнодорожную станцию Вилейка. В России уже призывали студентов, вводили новые налоги, повышалась оплата за проезд в общественном транспорте. За два золотых рубля давали один северо-американский доллар, а за десять золотых — один британский фунт.
Для переброски войск не хватало ни паровозов, ни вагонов.
Между тем в Петрограде поэт Валерий Брюсов выступал с лекциями, и билеты раскупались задолго до выступления.
В эти дни столица весьма скромно праздновала пятидесятилетие работы мирового суда в России.
Газета сообщала, что британцы, выдавшие стальные шлемы солдатам на французском фронте, с удовлетворением отметили резкое уменьшение ранений в голову.
В то же время американо-еврейский комитет обратился к папе Бенедикту XV с призывом обратить внимание понтифика на бедственное положение евреев в воющих странах.
Третья страница, посвященная зарубежной прессе, извещала, что, по сообщению американской газеты «Evening World», в законопроекте об обороне Соединенных Штатов, внесенном в конгресс, предусматривалась покупка изобретения, применение которого делало почти ненужным другие оборонительные средства. Речь шла о радиодинамической мине, так называемом «истребителе Гаммонда», которой руководили либо с берега, либо с судна, либо с воздушного аппарата. Причем с воздуха она управлялась с расстояния до двухсот миль. Начиненная взрывчатым веществом весом в одну тонну, она могла двигаться под водой со скоростью двадцать семь миль в час. В то же время возможно и надводное движение в виде миноноски». В таком случае скорость доходила до пятидесяти семи миль. Контролировал ее движение всего один человек. Для этого ему был лишь необходим телескоп и электрический ключ. Мина была снабжена прожектором, поэтому могла использоваться и ночью. Выходя из зоны управления одной станции, она с легкостью переходила в другую. «Поэтому американское правительство, — указывалось в заметке, — планирует строительство соответствующих пунктов управления по всему южному побережью Соединенных Штатов. Изобретатель Гаммонд вполне успешно провел испытания по ведению мины с аэроплана, находясь от нее на весьма почтительном расстоянии. Недалеко то время, — уверенно писала «Evening World», — когда армия Соединенных Штатов Америки будет оснащена только самым современным оружием».