— Сам справлюсь.

— Я отдам тебе долю с боев.

— Я лучше заберу все.

Хантер швыряет его к своим ногам.

Наши с Кампалой взгляды встречаются, и я читаю в его глазах всю звериную ярость, всю ненависть, направленную на меня. Он оборачивается в волка и кидается вперед стремительно, необратимо. Я отшатываюсь. Все инстинкты кричат, что мне конец. Его взгляд обещает, что мне конец.

Но прежде чем я успеваю попрощаться с жизнью, меня всем своим мощным телом закрывает белоснежный волк. Доминик встречает удар Дэнвера ударом, не позволяет его острым клыкам достигнуть моего горла. Он полосует когтями по уродливой морде и отбрасывает его на землю. Дэнвер целится в живот, но в моего волка будто вселились все предки-вервольфы.

Раздается жуткий хруст, и самопровозглашенный альфа падает без сознания.

— До суда срастется, — хмыкает Хантер.

Как раз в этот миг на арене появляется Оуэн с другими волками Морийских лесов и полицией. Вид у них такой, что сразу понятно: пришлось пробиваться сюда с боем. Полиция уже настоящая, забирающая Кампалу и разгоняющая завсегдатаев волчьих боев. Доминик перекидывается обратно в человека, и мне хочется обнять его, нет, мне хочется прилипнуть к нему и больше никогда не отпускать.

— Зато теперь он нам не помешает, — говорит Хантер, будто не замечая, а скорее игнорируя витающее в воздухе настроение. — Ты мой должник, Экрот. И ты обещал мне бой.

Они с ума посходили?! Какой им еще бой!

— И ты его получил, — отвечает Доминик, кажется, довольный моим неотлипанием от него. — Ты даже меня победил.

— Это был ненастоящий бой, — мрачнеет Хантер.

— Какой есть. Другого не будет. — Доминик прижимает меня к себе и целует в висок. — Мне теперь нужно заботиться о семье, так что с боями я на время завязываю. И кажется, мы разобрались с истинностью и прочим. Но взамен я могу оказать тебе услугу. Найти твоего отца и восстановить тебя в твоей стае. Тем более что у меня есть зацепка, где искать и кто на самом деле виновен в случившемся с твоей матерью.

Хантер размышляет достаточно долго, чтобы я начала нервничать. Правда, стоит по-настоящему заволноваться, мои волнения тут же перебивает уверенность Доминика. Он чувствует, что со мной и малышом все в порядке. Кажется, истинность — это действительно полезно. Иногда.

— Я согласен, — говорит историк.

— Тогда жду тебя утром в моем главном офисе.

Мужчины кивают друг другу, и Хантер уходит.

Можно выдохнуть и расслабиться, что я и делаю, окончательно повисая на Доминике.

— Домой? — предлагает Доминик.

— Домой! — соглашаюсь я.

Доминик отвез меня в дом на Мантон-бэй, он был ближе, а нам обоим нужен был отдых. К тому же бой с Кампалой не прошел бесследно: оказалось, что Доминик сломал запястье и из-за усталости кровавые борозды от когтей на его груди отказывались затягиваться. Но этот упрямый волк не захотел ехать в больницу!

В итоге мы сошлись на компромиссе: он вызывает доктора Милтона в свой городской дом. Доктор посмотрит и меня, и его. Нужно ли говорить, что уснули мы поздно, а точнее, уже рано утром? После того как Милтон подтвердил, что с нашим сыном все в порядке, и занялся запястьем Доминика, я просто рухнула на постель, а очнулась уже в объятиях любимого волка.