А вот кукуруза прижилась хорошо, благо климат для нее оказался идеальный. И насаждения увеличились чуть ли не до четверти распаханных полей, благо урожай прошлого года пошел на семена. Зато массовых посадок картофеля еще нужно лет пять терпеливо ждать – урожай целиком уходил в погреба, для посадки на следующий год.
Та же «петрушка» с сахарной свеклой – в октябре начали первые варки и достигли совершенно ничтожного результата – из примерно двух центнеров получили грамм семьсот сахара. Однако стоимость последнего в слобожанщине являлась запредельной – счет шел на рубль с пятью алтынами за большую гривну по весу, а пуд стоил все сорок шесть рубликов. А на Москве цены вообще были «конскими», только для богатеев – полтора рубля за гривну – примерно четыреста грамм сладкого зелья.
Мысли Юрия невольно перескочили на ежедневные проблемы, которые составляли обычный жизненный круговорот. Он понимал, что развитое сельское хозяйство может в этом благодатном краю обеспечить продовольствием фактически в очередной раз удвоившиеся население – хорошо, что все строившиеся слободы изначально рассчитывались на тройную прибавку жителей, и делали соответствующие запасы.
Одна беда – добрые три четверти всего железа уходили на производство сельскохозяйственного инвентаря. Остро нужны плуги, косы-литовки, бороны и прочее. На ружья, и самое главное – для расширения производства станков оставалась самая малость.
Донбасс беден железной рудой, как не изощряйся, хотя она встречается повсеместно, и пока ее хватает. Однако любое государство сильно промышленностью, способностью быстро насытить всю страну железными орудиями труда. Юрий даже слышал однажды, что стали и чугуна нужно выплавлять столько же по массе, каков примерный вес жителей страны, от мала до велика, вместе взятых.
Мысленно прикинул – по три пуда на каждого жителя, а их примерно набежало за эти года больше двадцати тысяч в дополнение к местным аборигенам, а в совокупности к весне все тридцать будет. В одном Галиче сейчас восемь тысяч жителей, во Владимире три, в каждой слободе по полутысячи и более народу проживает.
– Охренеть! Девяносто тысяч пудов! Это больше тысячи трехсот тонн – да сейчас еле тридцать с напряжением отливаем! «Копанки» везде разбросаны – полсотни тонн едва в следующем году выплавим, и то станет неслыханным достижением – более трех тысяч пудов! Полтора «кэгэ» на рыло!
Юрий потрясенно выругался, прекрасно понимая, что если удастся не пустить татар и ногайцев за укрепленную линию слобод, то населения прибавится – люди бегут от войны, от турецкого нашествия, уходят от гонений польского панства, сломя голову удирают от московского крепостничества.
А как только турки возьмут Чигирин, то на правобережье начнется та страшная трагедия, что в народе «Великим Сгоном» называться будет столетия. Тогда гетман Иван Самойлович безжалостно переселит на левобережье более двадцати тысяч семей – больше ста тысяч жителей. И большую их часть похолопит войсковая старшина, остальные вымрут от голода, болезней и невыносимых условий жизни вдали от родной стороны.