– Пора нам выступать, а то ногайцы не могут выбрать, на кого раньше напасть следует. Орудия взять на передки! «Стремянные» и гусары, в атаку! «Надворные» стрельцы следом! Артиллерия в прикрытии, поддерживает огнем! Трубить наступление!
Главные силы галичан находились в Княжьем городище и Стрелецкой слободе. Сейчас под началом Юрия были уже не наспех обученные «огненному бою» мужики, как у Смальца или запорожца, в наступление пошла самая настоящая регулярная армия, которую на манер гетманской «гвардии» стали именовать «надворной».
Три сотни пехоты, одна из которых вооружена нарезными винтовками, сотня конных стрельцов, гусарский конвой, по паре больших и малых «единорога» – даже в одиночку для гораздо большего татарского отряда более чем опасный противник. Но сейчас русских в поле почти тысяча обученных военному делу человек, все в зеленых кафтанах, в ружейных стволах пули Нейслера и Минье, о которых в этом мире еще не знали.
Отпрянувшие было от города, татары изрядно воодушевились от картины вышедших, как им показалось, на вылазку гяуров. Видимо, или не знали о прошлогоднем разгроме в степи, либо не придали их беи тем схваткам значения, не сделав должных выводов.
Степняки перегруппировались – большая масса, примерно в полторы тысячи всадников, развернулась лавой против вышедших из Княжьего городка русских. Два других отряда, по пятьсот-семьсот сабель, пошли в атаку на фланговые русские отряды, что уже встали в каре, выдвинув по паре малых «единорогов». Юрий выстраивал стрельцов в развернутом строю тремя шеренгами каждую сотню, конница встала во вторую линию. Орудия с правого фланга уже готовились открыть огонь картечью.
Галицкий прекрасно понимал замысел ногайцев, успев с ними повоевать в степи – сблизиться на две сотни шагов и забросать противника стрелами. Затем атаковать и рассеять врага, обратив русских в паническое бегство, и на их плечах ворваться в город. А там заняться любимым и увлекательным делом – грабить беззащитные поселения, насиловать женщин, вязать к повозкам с наваленным добром «гроздьями» новых невольников. В крепких рабах в Крымском ханстве царит вечная нужда, а на главных рынках Константинополя огромный спрос на белокожих рабынь из северных стран, среди которых особо ценятся девственницы.
– Стрелкам палить по готовности!
Отдав команду Юрий внимательно стал рассматривать катящийся вал татарской конницы. Правый фланг русского построения окутался белым дымом. Восемь десятков винтовок, с длиной нарезного ствола в два фута – как у германского «маузера» 98К – и увесистой пулей крупного калибра внутри, начали производить опустошение среди орды. От рядов двух других сотен дыма виделось намного меньше – там такими винтовками был вооружен лишь один взвод из четырех, два десятка стрельцов.
Однако результаты стали хорошо видны, особенно на правом фланге – там началась сумятица, массовый конский падеж. А когда татары сблизились на полкилометра, русские шеренги окутал густой пороховой дым – стреляли все, лихорадочно перезаряжая ружья. «Единороги» палили картечью – первый раз выбросив по всадникам дальнюю, а вторым и третьим залпами уже ближнюю. А в последней полторы сотни крупной дроби в связке, весом в добрые полпуда – почти 8 кг.