Лакс Шад’Инн.

Пятьдесят семь лет, безупречная репутация, неприличное количество денег, обширные связи. И единственное, что по большому счету имеет значение в нашем противостоянии, - уже имеет сенаторский опыт. Восемнадцать лет назад он стал самым молодым сенатором в истории и запомнился людям парочкой успешных законопроектов, широкой благотворительной деятельностью и прочими «очень рейтинговыми» вещами. Но бедолаге не повезло - в те годы как раз началась одна очень неприятная лунная болячка, против которой оказались бессильны все улыбки сенатора Шад’Инна и вся его кристальная репутация. Его, вместе со всем правительством, отправили в отставку.

Я слышал, что он очень болезненно перенес это пятно на репутации, долго восстанавливался и выжидал лучшее время, чтобы вернуться на политическую арену. И вот, когда это время наступило - его светлый, заранее выстеленный красной ковровой дорожкой путь, загородил я.

Я бы не удивился, если бы в будущем оказалось, что этот жук каким-то образом причастен ко всем моим несчастьям. Хотя пока у меня нет ни единой зацепки и даже намека, где рыть.

— Шад’Фар, ну надо же. - Он нарочно растягивает мое имя буквально по слогам. - Не думал, что тебе хватит смелости высунуть нос после того, как С’Арэн публично от тебя отказался.

С’Арэн - это отец А’Льты, и заявление о публичном отречении от меня, мягко говоря, преувеличено. Он лишь сказал - и это то, что я слышал собственными ушами и видел собственные глазами - что наши с ним деловые отношения требуют нового взгляда.

И хоть пока наше с ним сотрудничество стоит на паузе, я более чем уверен, что через пару дней старик перестанет корчить обиженного папашу - и мы с ним найдем какой-то приемлемый компромисс. Потому что я видел, как горели его глаза, когда он снова вернулся в мир большой политики и, несмотря на возраст и давно завершенную политическую карьеру, вполне успешно поиграл там мускулами. Как в той человеческой поговорке про старого мерина, который чего-то там не портит.

— Лакс, - я возвращаю ему такую же широкую улыбку, с той лишь разницей, что мои зубы в полном порядке - и парочка лунниц в поле моего зрения тут же заинтересованно строят глазки. - Наслышан, что ты тот еще скорострел, но не думал, что это распространяется и на… гммм… другие сферы твоей жизни.

Он так старится выдержать откровенную издевку, что на сухом, покрытом старческими пятнами лбу выступает испарина.

— Это с тобой? - поглядываю на парней позади него. Все же, где я видел того белобрысого? У меня хорошая память на лица, но я не всегда могу вспомнить, когда и при каких обстоятельствах я их видел. Вот этого определенно уже где-то встречал, но понять где - не могу. Он точно не из политического круга - слишком молод. - Новая охрана? Даже здесь? Боишься, что бывшая жена попытается отгрызть у тебя еще одну конечность?

— А еще говорят, что Шад’Фар не копается в грязном белье, - с откровенным пренебрежением говорит Лакс. Белобрысый продолжает пристально следить за нашей беседой, и я не могу отделаться от мысли, что ему тоже знакомо мое лицо. И, может, поэтому он только что так странно побледнел?