— Где ты был? - Я пытаюсь подойти ближе, но между нами длинная мраморная столешница, и хоть ее можно запросто обойти с любой стороны - я все равно чувствую ее какой-то непреодолимой преградой. - К’Рэйг?

Он немного нервно поджимает нижнюю губу.

— Никогда не привыкну, что ты можешь называть меня по имени.

— Это не тот ответ, который я хотела услышать, - начинаю злиться из-за плохого предчувствия. - Что с твоими руками?

— С руками? - Коряга смотрит на сбитые костяшки и даже не трудиться пожать плечами. - Пришлось немного поработать не головой.

— Не головой, - повторяю за ним и все-таки справляюсь с растерянностью, чтобы сделать три шага вперед, обойти столешницу и взять его ладонь в свои руки. - Я не против, чтобы даже работающие головой мужчины время от времени занимались физическим трудом, но это, - осторожно провожу подушечкой большого пальца по заметным царапинам на его коже, - не очень похоже на работу лопатой или колку дров.

— Может, я просто плохо обращаюсь с лопатой и топором?

Он не сопротивляется, когда усаживаю его на высокий барный стул, а сама устраиваю рейд по кухонным ящикам в поисках аптечки. Нахожу только перекись и пластыри в самом нижнем ящике и ворчу себе под нос, что дом, в котором нет мелких головорезов, видно сразу. Выливаю щедрую порцию перекиси на бумажное полотенце и быстро обрабатываю царапины. Мне они, конечно, прекрасно знакомы - мои кукушата, особенно те, кто постарше, любят выяснять отношения неандертальским способом, даже если потом получают и от меня, и от Жанны. Но они - мальчишки, в их возрасте это нормально. Об кого мог чесать кулаки мой сероглазый лунник?

— В мире большого лунного бизнеса сейчас в моде деловые переговоры на ринге? - не могу удержаться от колкого замечания, хотя догадка, с кем именно Коряга разговаривал с помощью силы, лежит прямо на поверхности. Только она мне совсем не нравится, и я трусливо тяну время, чтобы не задавать единственно правильный вопрос.

— Иногда бывают тяжелые сделки, - подыгрывает муж, но когда пытаюсь налепить пластырь на самую большую царапину - осторожно, но уверенно отводит мою руку в сторону.

Встает, снимает пиджак и рубашку, сворачивает кулем и идет в сторону хозяйственного помещения, где у него оборудована прачечная. Я семеню за ним. Перебираю в уме варианты вопроса, который нужно задать. Но в конце концов, когда Коряга грузит вещи в «барабан», я просто спрашиваю в лоб:

— Это… Лакс, да?

— Марго, мне кажется…

— Ответь, - жестко перебиваю его. - Это ведь простой вопрос. Ты… сделал с ним… что-то?

Последние слова - это и близко не похоже на картинки, которые я кручу в своей голове все это время. Которые в последнее время стали частыми гостями моих кошмаров, в особенности той их части, где мне удается вырваться из лап противного чудовища и дать осуществить то, что я не смогла сделать много лет назад - дать ему сдачи.

Коряга заливает в контейнер гель для стирки, потом - кондиционер. Делает это спокойно и размеренно, никуда не торопясь, как будто дает мне время передумать и уйти без ответа. Странно, что он так хорошо обращается с бытовой техникой - кажется, Аврора до сих пор не умеет этого делать.