Недалеко от подъезда, ярдах в двадцати, стоял белый бьюик. Сюрприз! Я забыл об усталости и ускорил шаг. В первую очередь я подошел к машине. В ней никого не было. На переднем сиденье лежала шляпа. Обычный фетр мышиного цвета без претензий на моду. Колеса могли оставить те самые следы, которые я видел у дома адвоката. Кажется, все мои умозаключения и выводы поползли по швам. Мне этот бьюик был бельмом на глазу. Пора ставить точку или я свихнусь.

Возвращаясь к подъезду, я внимательно осмотрел улицу. Этот район в час ночи был многолюден, на магазинах еще сверкали неоновые вывески, а двери ресторанов то и дело крутились юлой. Мне все время казалось, что за мной наблюдает какой-то невидимый глаз, будто все происходит на съемочной площадке «Юниверсал», и мое окружение, в большинстве актеры, играют свои роли. Похоже, если бы не кровь. Дурная кровь, пролитая напрасно.

Я дошел до арки и свернул в подворотню. Темно. Тихо. Глядя на пожарную лестницу, я с тоской думал о том, что предстоит преодолевать это бесконечное препятствие. Перед тем, как идти на восхождение, я подошел к клумбе и набил карманы брюк сырой землей. Вес мой увеличился на пару фунтов, на это имелись веские причины.

Ящик будто поджидал меня на старом месте. Перед тем, как использовать его, я осмотрел деревянные планки. У меня и раньше, когда я впервые задумал попасть в дом через окно, мелькнула мысль: «Откуда он здесь взялся?» Во всем дворе чисто. Клумбы, высохшие цветочки. Как попал сюда этот ящик? Из подвала? Такой в мусоропровод не пролезет. Очевидно ящик и надоумил меня обратить внимание на пожарную лестницу.

Ни штампов, ни маркировок на ящике не стояло. Он был изготовлен чьими-то руками для определенных целей. Для тары слишком прочен и тяжел, для овощей не годится, щели слишком широкие. Разве что кокос в них не проскочит. Я не стал ломать себе голову под окнами. Скачкообразный ход моей мысли сам напорется на ответ. Так уж не раз бывало, а сейчас эту деревяшку лучше всего использовать по назначению.

Я поставил ящик на ребро, встал на него и, подпрыгнув, уцепился за прутья лестницы. С большим трудом мне удалось подтянуться и ухватиться за следующий прут. На сей раз времени на подъем ушло больше, а когда я оказался против окна, мне стало страшно. Днем я достаточно легко перелез на карниз, а теперь это расстояние меня пугало. Прыгать нельзя. С мраморного подоконника тут же соскользнешь. Способ один – переброска центра тяжести. Я выгнулся вперед и с трудом дотянулся ногой до окна. Здесь не нужно думать, достаточно повторить утреннее гимнастическое упражнение. Я это понимал, но сказывалась усталость. Пара стаканчиков сейчас бы не повредила.

Рывок, меня качнуло назад, но я,успел ухватиться за узкую рейку фрамуги. Удержаться мне удалось, но рейка обломилась.

Переведя дух, я поднял вверх оконную раму и влез вовнутрь. Какое блаженство чувствовать под ногами опору! Свет включать я не стал.

Не стал, но в глазах вспыхнул огонь. Резкая боль в затылке и лампочка погасла.

Когда я очнулся, все вокруг оставалось прежним. Луна светила в окно, ее свет мягко стелился по полу. Чернели контуры мебели и я. Тихий, безобидный и побитый, как дворовый пес за плохую службу. Никакой радости в жизни!