Новое югославское правительство попросило Советский Союз о помощи. 3 апреля в Наркомате иностранных дел первый заместитель Молотова Андрей Януарьевич Вышинский принял югославскую делегацию.

— Наше правительство, — заявил югославский посланник Милан Гаврилович, — горячо желает и ожидает союза с Москвой.

Сталин согласился подписать с Югославией договор о дружбе и ненападении. Это привело Гитлера в дикое раздражение. Он отложил нападение на Советский Союз, чтобы наказать непокорную Югославию. 5 апреля 1941 года агент советской военной разведки Альта в Берлине вызвала своего связного из советского посольства на срочную встречу. Это был капитан Николай Максимович Зайцев, по военной профессии артиллерист. Он работал в Берлине под крышей начальника административно–хозяйственного отдела советского торгпредства. После войны он будет служить в управлении военного коменданта советского сектора Берлина…

Альта сообщила: «Выступление Германии против Югославии произойдет в ночь с 5 на 6 апреля. Германия рассчитывает за 14 дней разгромить Югославию».

Альта — псевдоним Ильзы Штёбе, немецкой журналистки, которая много лет работала на советскую разведку.

Информация была точной. 6 апреля немецкие войска обрушились на

Югославию. Это произошло через несколько часов после подписания в Москве советско–югославского договора. Праздничный банкет отменили, ограничились шампанским. Югославы хотели включить в договор пункт о военной взаимопомощи. Сталин отказал югославам. Когда Гитлер оккупировал и расчленил Югославию, Сталин не стал протестовать. Не отозвал советского посла из Берлина, не прекратил сотрудничество с нацистской Германией и не отправил Красную армию на помощь братьям–сербам.

«Россия теперь держится в стороне, — восторгался министр пропаганды Йозеф Геббельс. — Никто не хочет попасть на линию нашего огня. Так–то лучше».

12 апреля драматург Всеволод Витальевич Вишневский, автор знаменитой пьесы «Оптимистическая трагедия», записал в дневнике:

«Вернулся из Кремля: был у Ворошилова… Он перешел к теме Гитлера: человек оказался гораздо умнее и серьезнее, чем мы предполагали. Большой ум, сила… Пусть упрекают: маньяк, некультурный, экспансивный и прочее, но в своем деле — гений, сила… Мы внимательно слушали. Трезвая оценка возможного врага». На следующий день, 13 апреля, в воскресенье, Сталин сделал неожиданный жест. Вождь приехал на вокзал проводить польщенного таким вниманием министра иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока.

«Этого не ожидал никто, — вспоминал Молотов, — потому что Сталин никогда никого не встречал и не провожал. Японцы, да и немцы, были потрясены. Поезд задержали на час. Мы со Сталиным крепко напоили Мацуоку и чуть ли не внесли его в вагон. Эти проводы стоили того, что Япония не стала с нами воевать».

Весь дипломатический корпус увидел, как Сталин обнял за плечи немецкого посла Шуленбурга и попросил его позаботиться о том, чтобы

Германия и Советский Союз и дальше оставались друзьями. Затем

Сталин повернулся к немецкому полковнику Хансу Кребсу,

исполнявшему обязанности военного атташе, и пожал ему руку со словами: