По мнению Курта, с попутчиками их объединяла сложная ситуация, необходимость выбирать между гибелью в концлагере и организацией, которую они не принимали морально.
«Я трус, раз принял такое решение?» – спросил себя Курт.
Он вспомнил, как в апреле тридцать третьего Геббельс призывал ко всенародному бойкоту еврейских магазинов. Национал-социалисты рассчитывали на безоговорочную поддержку населения. Они просчитались, ведь многие немцы, в том числе и родители мальчиков, открыто проигнорировали бойкот. Целые тысячи отправлялись в магазины, где прежде не бывали, дабы поддержать еврейских сограждан.
Вот это смелость! Неужели его, Курта, отвагой обделили?
– Курт!
Молодой человек поднял голову: его звал Ганс.
– Ты не слушаешь.
– Что ты сказал?
– Когда мы поужинаем? Я проголодался.
– Понятия не имею. Откуда мне знать?
– В армии-то хорошо кормят? Я слышал, что хорошо. Хотя, наверное, не везде. На позиции один рацион, на базе – другой. Интересно, как там?
– В смысле? Питание?
– Нет, каково сидеть в окопах и…
– Мы не станем сидеть в окопах. Новой войны не будет. А если будет, слышал, что сказал полковник Эрнст? Воевать нас не заставят. Нам дадут другую работу.
Похоже, младшего брата заверения не убедили. Больше пугало то, что перспектива увидеть бой Ганса не расстраивала, а, скорее, интриговала. Подобного настроя Курт за братом прежде не замечал и очень встревожился.
«Интересно, как там…»
Разговоры в автобусе продолжались – о спорте, о пейзаже за окном, об Олимпиаде, об американских фильмах. И конечно, о девушках.
Наконец автобус свернул с шоссе и покатил по длинной, обсаженной кленами аллее, которая вела на территорию Вальдхаймского военного училища.
Что подумали бы родители-пацифисты, увидев сыновей в таком месте?
Заскрипев, автобус остановился перед зданием из красного кирпича. Курта изумило несоответствие: учреждение, занимающееся теорией и практикой военного дела, расположено в идиллической долине. Трава здесь – как зеленый ковер, плющ обвивает древние здания, за территорией леса и холмы – спокойное, мирное обрамление сказочного пейзажа.
Парни взяли рюкзаки и вылезли из автобуса. Молодой, чуть старше их, солдат представился инструктором и пожал им руки, приветствуя в училище. Он объяснил, что профессор Кейтель вот-вот подойдет. Он показал футбольный мяч, который только что гонял с другим солдатом, и кинул его Гансу. Тот ловко отдал пас своему попутчику.
Далее случилось то, что неизменно случается, когда молодые люди с мячом попадают на луг. Через пару минут прибывшие разделились на команды, и началась игра.
Глава 34
В 17:30 грузовик Имперской службы труда выехал на безупречное шоссе, петлявшее среди высоких сосен и болиголова. В воздухе кружилась пыль, ленивые насекомые умирали на плоском лобовом стекле.
Пол Шуман старался думать только о Рейнхарде Эрнсте, своем объекте. Нащупывал лед.
Об Отто Вильгельме Фридрихе Георге Веббере думать нельзя. Только как не думать? Пола захлестнули воспоминания о человеке, которого он знал лишь день. В нью-йоркском Вестсайде Отто был бы как рыба в воде. Выпивал бы с Раньоном, Джекобсом и боксерским окружением. Может, начал бы немного спарринговать. Но особенно Веббер оценил бы неограниченные возможности – свободу проворачивать бесконечные аферы и жульничества.