МИТЯ (После паузы.)

Сколько мы с тобой знакомы, Паша? Лет двадцать? Больше? Казалось, за это время уже должны были узнать друг друга как облупленные. Ан нет — всякий раз, как я с тобой пересекаюсь, ты не перестаёшь меня удивлять.

В толпе вылетающих спецбортом начинается движение. Заметив это, напарник Медвежонка покидает кофейню, нагрузив на себя вещи (и свои, и патрона), и направляется к этим двоим.

БОБКОВ (Смутившись.)

Да ладно тебе. (Натягивает привычную маску циника.) Давай обойдёмся без телячьих нежностей?!

ПАРТНЁР (Подходя.)

Пал Андреевич! Нам пора!

БОБКОВ

Да-да, ступай, дружок. Я догоню. (Партнёр смотрит на Митю с подозрением, и Медвежонок, считав его тревогу, поясняет.) Успокойся! Это не то, о чём ты подумал.

Нагружённый сумками оператор направляется к толпе убывающих. Лишь пару секунд спустя до Мити начинает доходить смысл последней фразы Медвежонка.

МИТЯ

Слышь, Медвежатина?! А чего он подумал-то?

БОБКОВ (Беспечно.)

Брось! Не бери в голову.

МИТЯ (Заводится.)

Не-не, погоди! Я ни хрена не понял! Чего этот урод подумал?!

В ответ Медвежонок выдаёт не привычную глумливо-балагурную, а снова человеческую реплику-эмоцию:

БОБКОВ

Всё, Мить. Мне в самом деле пора… А за Элеонору не волнуйся. Я за ней присмотрю. В случае чего — рядом буду, обещаю.

Медвежонок направляется к группе, которую уже повели на выход в обход традиционных таможенных и пограничных кордонов.

Митя выискивает в толпе спину удаляющейся Элеоноры, и та, словно почувствовав это, оборачивается, сканируя глазами зал. Их взгляды встречаются. Эмоция Элеоноры — смесь удивления и радости. Исключительно рефлекторно эти двое даже подаются навстречу друг другу, хотя сейчас их разделяет весьма приличное расстояние, а вдобавок между ними — стеклянная стена. Сзади напирают, и Элеонора уходит, исчезает, влекомая людским потоком.

Далее в поле зрения Мити попадает фигура Розова, и он машинально отступает в своё «укрытие», дабы не оказаться замеченным. Два охранника, всё это время деликатно державшиеся на расстоянии, подходят к Розову, и в их сопровождении Юрий Ильич идёт на выход из здания аэровокзала.

1.109. МОСКВА. АЭРОПОРТ. ТЕЛЕСКОПИЧЕСКИЙ ТРАП. ИНТ. НОЧЬ.

Элеонора, в числе прочих пассажиров, идёт по телескопическому трапу. Она на ходу достаёт телефон, вызывает номер.

ЭЛЯ (Без лишних прелюдий.)

А ведь я кого-то настоятельно просила меня не провожать?!

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

А я вовсе и не тебя. Я — Медвежонка.

ЭЛЯ (Улыбается.)

Ах вот как? Ну-ну. (Смеётся.) Смотри, Митя, с малого-то всё и начинается. И сам не заметишь, как втянешься.

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

Тьфу-тьфу-тьфу… Чур меня!

Впереди уже видна дверь самолёта, стюардесса на входе сверяется со списком, отмечает галочками пассажиров.

ЭЛЯ (С нежностью.)

Всё, любимый. Я захожу. Целую. Пока-пока…

Элеонора убирает телефон, подходит к стюардессе, отмечается, исчезает в салоне…

1.110. МОСКВА. КВАРТИРА МИТИ. КОМНАТА. ИНТ. УТРО.

Из аэропорта Митя вернулся глубокой ночью, так что этим утром позволил себе поспать подольше… Из сна его выдёргивает настойчивая трель мобильного телефона (на звонок поставлена какая-нибудь оригинальная мелодия-песня, что-нибудь типа «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс!»). Митя нашаривает мобильник — высветившийся номер не определён.