— Что за… — Давид вошел в прачечную, и в следующую секунду последовало тихое, но различимое: — Твою ж мать!

И возглас Йоханнеса, вероятно, вошедшего вместе с ним:

— Господь всемогущий!

Йенни поднялась и увидела, что Флориан тоже пришел и потрясенно смотрел на Томаса. В сознании вдруг мелькнула мысль, настолько чудовищная, что пол едва не ушел у нее из-под ног. Если в отеле, кроме них, никого не было…

Она сделала над собой усилие, чтобы не додумывать эту мысль до конца. Чтобы логичный вывод, который последовал бы из этого, не парализовал ее.

— Нужно перенести Томаса наверх, — распорядилась Йенни. — У него явно переохлаждение. И нам нужны аптечка, мазь и перевязочный материал, чтобы обработать раны.

Она огляделась в поисках смотрителей и остановила взгляд на Тимо. Тот прислонился к дверному косяку и не выказывал особого участия к сидящему на полу Томасу. В памяти вспыхнула сцена перед полиэтиленовым тентом, но Йенни отбросила и эту мысль.

— Тимо, здесь должна быть комната первой помощи, где есть носилки и аптечка, ведь так?

— Такой комнаты нет, — отозвался Тимо и встал прямо. — Ее ремонтируют. А вот носилки остались. И бинты, и мазь, и все такое. Хотя наверняка все просрочено.

— Но ты же все принесешь? И поспешишь при этом? — У Йенни не осталось терпения на раскачку.

— Придется кому-то еще пойти. Тяжело одному все тащить, носилки и остальное…

— Я пойду, — вызвался Флориан.

— Поторопитесь, — крикнула Йенни ему вслед, когда он вслед за Тимо скрылся за дверью. Затем снова опустилась на колени перед Томасом и спросила: — Что это у него со ртом?

— Не знаю, — ответил Нико. — Я об этом еще не думал.

— Ладно, посмотрим наверху. Для начала нужно вынести его отсюда и одеть потеплее.

Йенни взглянула на блестящее от пота, обезображенное лицо. Томас опять замотал головой из стороны в сторону. Она положила руку на обмякшее правое предплечье.

— Томас?

Никаких признаков, указывающих, что тот распознал свое имя.

— Томас, ты меня слышишь? — повторила Йенни громче. — Можешь как-нибудь показать, что понимаешь меня?

Никакой реакции.

— Должно быть, у него страшные боли, — вымолвил Давид за ее спиной. — Наверное, он так оглушен, что даже не воспринимает происходящего вокруг. Дьявол, что за скотина могла сотворить с ним такое?

— Это еще не всё, — с болью в голосе сказал Нико. — Когда я поднял его и прислонил к себе, он даже не шевельнулся, хотя был в сознании. Не попытался хоть как-то помочь, передвинуться. Просто… ничего.

— Вот носилки! — Флориан положил на пол рядом с Томасом два деревянных шеста, перемотанных зеленой материей, и принялся разворачивать. — Тоже мне, «тяжело одному все тащить», — процедил он сквозь зубы и принялся собирать носилки, скрепляя шесты двумя изогнутыми поперечинами.

Краем глаза Йенни заметила, что Тимо снова стоит в дверях, с оранжевым кейсом в руках. Хорст еще не появлялся — во всяком случае Йенни его не видела.

— Давид, Маттиас, помогите Флориану и Нико положить его на носилки, — распорядилась она.

Мужчины без возражений встали по обе стороны от Томаса и взяли его за руки. Очевидно, они приняли тот факт, что Йенни взяла на себя руководство. Возможно, даже были рады этому.