– Ну… – выдохнув, слесарь выпил стопочку перцовки и залил начавшийся пожар пивом, – хорошо! Вот это я называю – культурный отдых!

Маленькие его глазки под мохнатыми бровями, блестящие и живые, оббежали зал. Шумно выдохнув, он отвернулся и затарабанил пальцами по стойке, и в зале немножечко выдохнули. Насчёт подраться в Одессе не дураки, тем более в районе Пересыпи, но Толя…

… даже для Пересыпи немножечко чересчур. И главное ведь, могёт! Умеет! Не гляди, что росточком чуть выше сидящего бульдога. По степени опасности пересыпцы, да и не только они, умножали гипотетических бульдогов на два, получая четыре пятых Толи.

На Англо-Бурскую он не попал, отлёживаясь сперва в больничке после драки с одной футбольных команд Молдаванки, а потом – немножечко в тюрьме, по результатам оной. Поговаривали, что в приговоре суда значилось сперва «За избиение футбольной команды», но обсмеянные своими же, молдаванцы упросили судью избавить их от такого позора.

– Муля… – Хаим, который позор семьи, – нетрезво водил пальцем перед лицом собеседника, – не нервируй мине[39]!

Муля, который на самом деле Миша, водил глазами за пальцем биндюжника, и от этого его заметно укачивало. Многоопытный Сима, вздохнув, вышел из-за стойки и поставил к ноге клиента поганое ведро, потому как – культура!

– Штой-то мы стали слишком интеллигентные, – с неудовольствием заметил Ерохин, хрустя пальцами, – ещё не кафе Фанкони[40], но уже таки слишком рядом! Можно провести интересный и весёлый мордобой, а никто и не хотит, потому как вокруг все свои да наши и будет неудобно… Тьфу! Интеллигенция! Никакого понимания спорта!

– Ну а што ты хотишь? – Сима бестрепетно встретил взгляд Толи, зная себя как нонкомбатанта, – Африка! Все…

– … почти все, – поправился он, – которые любят спорт и жизнь, они или там, или готовятся в путь и им некогда!

– Доброго здоровья честной компании! – раздалось от двери, прервав мучительные размышления Толи. Троица рослых бородачей с бородами чуть не до пояса и с пудовыми кулаками, на лбах которых читалась православная вера, а больше не помещалось ничего, уверенно вошли в кабак.

– Ма-асковские, – чуть передразнивая, уверенно определил их один из завсегдатаев, пока пришлые уверенно крестились на едва различимые, донельзя закопчённые иконы в дальнем углу. Публика начала разворачиваться, предвкушая зрелище, а то и увлекательный спортивный праздник «Бей чужих!» Начались делать ставки, хватит ли на них одного Толика, и если да, то как быстро.

– Люди русские…

– Га?! – шумно оглянулся Хаим, отстав от щуплого Мули.

– … к вам пришли мы от «Русского собрания», – уверенно, но несколько заученно басил старший из здоровяков, зажав в потном кулаке порядком истрёпанную бумажку.

– … как Минин и Пожарский в Смутные времена…

– Хто? – поднял голову Муля, который ещё и Минин, но не из тех, а совершенно других, – Я? Не-е…

Уронив голову назад, он завозился, пытаясь выбрать для сна доску помягче, и таки нашёл. Повозившись на ней щекой, он накрыл голову блюдом и сладко засопел, выводя носом тоненькие рулады впополам с пузырями.