– Итак… – начали задёргивать шторы, и в зале воцарился душноватый полумрак. Саня в первых рядах завозился с диаскопом, и на стене позади меня возник изрядно расплывчатый рисунок, а через десяток секунд – он же, но выполненный жирно, – одна из первых моделей планера, которую я строил в Одессе…

Щёлк! Один кадр сменял другой, а я объяснял и объяснял, смачивая иногда пересохшее горло водой из стоящего подле меня стакана.

– Вопросы? – прервал я демонстрацию.

– Егор Кузьмич, – встал один из делегированных студентов, – у нас с товарищами сложилось впечатление, что вы показываете нам рисунки и чертежи не в должной последовательности, пропуская некоторые из них.

– Гхм! Товарищами мне вас запретили называть, так что… Господа студенты! Разумеется, я пропускаю некоторые этапы, потому как не все их них защищены в должной мере патентами. Помимо самого двигателя, в моих планерах есть ряд важных конструктивных особенностях, которые до поры хотелось бы оставить в покое.

– Егор Кузьмич, – встал уже другой, – мы с большим уважением относимся к вашим военным заслугам, но хотелось бы увидеть более… убедительные доказательства вашей причастности к изобретениям.

– Не поймите нас неправильно, – тут же подхватил его сосед с большим жаром, – но ряд иностранных, да и российских газет, опубликовали несколько отличные точки зрения на эту проблему!

– Как же, приходилось читать, – отзываюсь насмешливо, – то ли он ложечки украл, то ли у него… но осадок остался! Так? Нет, господа, доказывать вам или кому бы то ни было своё… хм, право первородства я не собираюсь. Как я уже сказал, не все мои изобретения защищены патентами. Заявки поданы и рассматриваются, но дело затягивается, потому как…

– Деньги! – громко сказал Санька со своего места.

– Верно, и не просто деньги, но ещё и стратегическое преимущество в вооружении. Поэтому… – развожу руками, – правительства ряда стран, а так же частные лица, кружатся вокруг подобно акулам, почуявшим запах крови. В настоящее время…

– … к моменту моего отъезда из Претории, – поправляюсь я, – было выиграно почти два десятка дел против различных жуликов, пытающихся оспорить патент на двигатель. Отдёрните пока шторы… благодарю.

– Можете назвать самое интересное из них? – азартно поинтересовался делегат, и зал согласно загудел.

– Гхм! Для меня, как человека юридически неграмотного, самой интересной показалась попытка некоего француза Блаза оспорить моё авторство, размахивая якобы древним чертежом своего деда. По его версии, для своего времени это изобретение оказалось излишне сложным, и дед, просадив всё состоянии на попытке создать двигатель, потерпел поражение. Адвокаты наши выиграли дело, но было она настолько интересным, что пришлось подключать химиков для анализа якобы древнего чертежа.

– Легко предположить, – продолжаю, чуть повысив голос, – что суды будут тянуться несколько лет, а потому я решительно не желаю упрощать работу мошенникам.

– Не будет ли излишне нескромным поинтересоваться, насколько выгодной вы считаете сделку с правительством Южно-Африканского Союза? – поинтересовался делегат, – В прессе ходят самые противоречивые слухи.