И действительно, мы были еще на середине поляны и на полпути от входа в ущелье, когда из леса слева от нас донесся леденящий душу волчий вой. А в следующее мгновение нашим глазам предстало ужасное зрелище: до сотни волков надвигались на нас, причем не стаей, а правильными рядами, словно отряд пехоты под командованием опытного офицера.

Я растерялся. Единственное, что мы могли сделать, – это собраться вместе и ощетиниться во все стороны ружейными стволами. Чтобы остановить такую массу хищников, нужно было вести как можно более беглый огонь. Поэтому я велел моим спутникам стрелять не всем сразу, а через одного – на тот случай, если после первого залпа серая лавина продолжит надвигаться на нас. Затем, не тратя времени, те, кто уже разрядил ружья, должны были взяться за пистолеты, которых у каждого было по паре.

При такой тактике мы могли сделать по шесть выстрелов без остановки и успевали перезарядить оружие.

Но все эти предосторожности оказались ни к чему: от первых же залпов волки, напуганные грохотом и вспышками пороха, повернули назад. Четверо из них остались на месте, многие были ранены и истекали кровью, о чем поведали нам следы на снегу.

Волки отступили, но не обратились в бегство. Внезапно я вспомнил, что даже самые свирепые звери боятся человеческого голоса, и приказал моим спутникам кричать как можно громче. Это подействовало: заслышав наши вопли, волки начали пятиться к опушке леса. Не раздумывая, я велел дать еще один залп вдогонку, который заставил серых разбойников пуститься наутек и рассеяться между деревьями.

Это дало нам время перезарядить ружья, что мы и сделали, продолжая двигаться вперед. Но едва мы забили заряды и заколотили их пыжами, как снова послышался ужасный шум, – но теперь уже на дороге, по которой нам предстояло проехать.

Постепенно смеркалось, а положение наше становилось все хуже и хуже. Мы слышали завывания адских тварей и их злобное рычание. Наконец на дороге появились сразу две стаи волков: одна – прямо перед нами, а вторая, двигаясь прыжками по снегу, заходила нам в тыл.

Таким образом, волки почти окружили нас. Мы пришпорили храпящих от смертельного испуга лошадей, но по скользкой заснеженной тропе они могли двигаться лишь обычной рысью.

Так мы пересекли поляну. Дальше дорога уходила в горловину лесистого ущелья, и там, на краю леса, мы вновь увидели огромное скопление хищников. Внезапно до моих ушей донесся звук отдаленного ружейного выстрела, а затем мы увидели, как из ущелья в нашу сторону вихрем мчится оседланный конь без всадника, которого преследуют больше дюжины волков. Едва ли конь мог долго выдержать такую бешеную скачку, и в конце концов волки настигли его, опрокинули на снег и принялись рвать на куски еще живьем.

Когда же мы вступили на просеку, откуда вырвался обезумевший конь, перед нами открылось жуткое зрелище. На истоптанном снегу лежали растерзанные трупы двух путников и еще одной лошади. Наверняка выстрел, который мы услышали, был сделан одним из этих людей – рядом с ним валялось разряженное ружье.

Кровавая картина привела нас в ужас, но времени сожалеть о судьбе несчастных путников не оставалось: волки, рассчитывая на новую добычу, окружили нас со всех сторон, а количество их достигло трех сотен!