– Чего ты ждешь? – спросил я. – Почему не стреляешь?

– Не сейчас, – ответил он. – Я сам!

Потеряв из виду обидчика, медведь стал пятиться, на каждом шагу озираясь, пока не уперся задом в ствол дуба. Потом так же задом он начал медленно и осторожно спускаться, обдирая когтями кору. В ту самую минуту, когда зверь уже коснулся лапой земли, Пятница стремительно шагнул к нему, приставил дуло ружья к медвежьему уху и выстрелил. Зверь рухнул как подкошенный.

Пятница с важностью обернулся к нам, на губах его играла плутовская улыбка.

– Вот так наши бить медведь в моя сторона! – проговорил он.

– Именно так? – переспросил я. – Но ведь у вашего племени нет ружей!

– Нет, – подтвердил он. – Зато есть много-много длинные стрелы.

Вся эта история могла показаться забавной, если бы мы не находились в горной глуши и проводник наш не был тяжело ранен. Мы не знали, где нам придется ночевать, а из глубины леса все чаще доносились волчьи завывания.

Такого адского хора я не слышал с тех давних пор, когда мы с Ксури странствовали на баркасе вдоль африканского побережья.

Начинало темнеть, и нам нужно было продолжать путь. Предстояло проехать еще около семи миль, иначе мы, конечно же, сняли бы с медведя его роскошную шубу, чтобы сохранить ее на память.

Но нам пришлось оставить нашу добычу и пришпорить коней.

Земля здесь все еще была покрыта снегом, хотя и не таким глубоким, как в горах. Позже мы узнали, что с наступлением ранней зимы хищные звери, терзаемые голодом, покинули свои убежища в горах и спустились на склоны, поросшие лесами, а затем и на равнины, где произвели настоящие опустошения в селениях, истребляя без счета овец, коров и лошадей. Нападали они и на местных жителей.

Нам оставалось миновать еще одно опасное место, о котором предупредил проводник. Именно там чаще всего встречались волки. Это была небольшая, со всех сторон окруженная густым лесом поляна, за которой начиналось длинное и узкое ущелье. Через это ущелье проходила дорога к селению, и именно по ней нам предстояло проехать.

За полчаса до захода солнца мы углубились в лесную чащу, а когда солнце село и деревья расступились, мы оказались на поляне с полмили в окружности. Как раз в эту минуту дорогу перед нами пересекли пять матерых волков – звери словно спешили куда-то и не обратили на наш отряд ни малейшего внимания.

Проводник, оказавшийся человеком малодушным, побледнел и велел нам держать оружие наготове. Пятерых волков можно не опасаться, но гораздо опаснее, если звери соберутся в большую стаю.

Мы проверили заряды и порох и смотрели во все глаза, однако волки больше не появлялись. Но не успели мы проехать и сотни ярдов по поляне, как увидели в низине мертвую лошадь, загрызенную хищниками. Около дюжины волков вертелось вокруг; животные скалили зубы и рвали остатки лошадиного мяса и шкуры. Судя по всему, лошадь была убита давно, потому что от нее почти уже ничего не осталось.

Мы не стали мешать волчьему пиршеству, а эти звери, как и прежние, не обратили на нас внимания. Пятница хотел было выстрелить, чтобы разогнать волков, но я остановил его, посчитав, что это далеко не последняя встреча с опасными хищниками.