Оба разведчика подобрали себе ножи. Летягин – кинжал в ножнах, а Игорь – нож с выкидным лезвием, немецкого производства. Он удобно помещался в кармане и не выпирал. А без ножа разведчику плохо.

И так по мелочи на складе затарились: часы немецкие, штамповка, носовые платки, зажигалки, сигареты. Оба разведчика не курили, но сигареты нужны, поскольку нет способа лучше, чем угостить камрада сигаретой и разговорить его. Или табачком след присыпать, чтобы собаку сбить, нюх ей забить более сильным табачным запахом.

В последнюю очередь они получили оружие. У обоих пистолеты в кобурах – все же не простые солдаты. Да и груза меньше нести. Если автомат брать, то к нему еще запас патронов иметь надо, и в итоге – больше пяти килограммов.

Со склада они направились в штаб, сделали фото – в форме и на фоне белой простыни.

– Парни, вы погуляйте до вечера, а мне фотографии отпечатать надо, просушить и в документы вклеить.

Так они и в столовую на обед заявились. Причем никто не удивился, видимо – здесь уже видели разведчиков в немецкой форме. Повар только выматерился сквозь зубы.

После обеда спать завалились, согласно поговорке армейской: «Солдат спит – служба идет», а к вечеру, как и условились, направились в штаб.

Игорь сильно удивился, когда увидел свой «зольдатенбух» – потрепанное удостоверение с его фотографией и настоящими печатями. Видел он не раз в разведке документы убитых или взятых в плен немцев – не отличить.

Фотограф расплылся в улыбке:

– Можешь не сомневаться, документы настоящие, их бывший владелец в плену у нас. А фото я переклеил. Данные в книжке наизусть заучи.

Подсказка дельная, хотя Игорь и так данные запомнил бы. Гюнтер Шпранц, унтер-офицер пехотного полка, командир отделения боепитания. Призван на службу 19 мая 1940 года, женат. Награжден знаком за рукопашный бой.

Ага, а знака-то нет… И у Летягина, судя по документам, должен быть значок за отражение танковой атаки – вахмистр-то по воинской специальности артиллерист.

Обсудив это, они вновь пошли на склад к сержанту. Немцы по природе своей педанты, и если вручен нагрудный знак, то он должен быть на кителе – им гордились.

Разных значков была целая коробка – в ней были и кресты и медали. Сержант их просто снимал с трофейного обмундирования и хранил – до востребования.

Оба разведчика нашли нужные значки, нацепили, и сержант прицокнул языком:

– Вот этот значок висел справа, под «курицей».

«Курицей» называли орла со свастикой на правой половине кителя.

Сержант придирчиво осмотрел обоих:

– Летягин, кобуру на левую сторону от пряжки перевесь. И сапоги для вахмистра уж больно хороши, нашел бы что попроще.

– Сойдут и эти, они удобные.

К обеду следующего дня приехал на «эмке» Стрюков. Он завел обоих в комнату, показал на карте и объяснил, где стоят немецкие части и какие, а где посты «гехаймфельдполицае» – аналога нашего СМЕРШа. Были еще войска по охране тыла, полиция из бывших советских граждан, но ее разведчики не боялись – на немецких военнослужащих их власть не распространялась.

Игорю дали две холщовые сумки с комплектами питания для рации. Сумки были тяжелыми, каждая – шесть килограммов, итого в ранце – двенадцать. Тяжело, лямки ранца будут врезаться в плечи, и для внимательного патруля – уже повод для досмотра.