Этот мужчина… Ее проклятье… Он пришел, чтобы продолжить то, что начал еще тогда… Он обещал, что вернется за ней, и вот, она здесь. В его руках. Беспомощная и доступная…

Судорожно втянув воздух, она уперлась руками в его грудь.

Постаралась толкнуть. Ответом ей послужило глухое рычание.

Так обычно рычат собаки, когда у них пытаются вырвать кость. Но как такие звуки могло издавать человеческое горло? Не человеческое. Здесь, в темноте, Ева была заперта с вером…

— Я же сказал, не двигайся! — совсем не ласково рыкнул он.

Сухие, горячие губы оказались так близко, что Ева почувствовала жар, исходящий от них. Его дыхание, скользнув по ее щеке, заставило сжаться мышцы внизу живота. В темноте она не видела лицо Лукаша, но ей показалось, что она видит блеск его глаз. Да, глаза вера светились в темноте. И они становились все ближе.

— Прости… — хриплый шепот раздался у самого уха. — Я постараюсь быть нежным…

Нежным?

Пару секунд Ева пыталась понять смысл этих слов. А когда поняла, ее вновь охватила паника. Детские страхи нахлынули новой волной, почти лишая рассудка. Незнакомец, так напугавший ее когда-то, вернулся. И если она не попытается сделать хоть что-то, он изнасилует ее прямо здесь!

Но сделать она ничего не успела. Его рот накрыл ее губы. Отчаянно застонав, она почувствовала, как его язык врывается в глубину ее рта, как его руки жадно пробираются под верх пижамы и ложатся на грудь. Горячие ладони накрыли мягкие холмики, сжали. И хриплый мужской стон наполнил Еву вместе с поцелуем.

Лукаш дышал тяжело, со свистом втягивал в себя дурманящий аромат. Когда, в какой момент он утратил контроль над Зверем — он даже не заметил. Наверное, когда понял, что у нее овуляция, и это окончательно снесло ему крышу. Но все, о чем он способен был думать сейчас, это хрупкое, женское тело под ним, в которое до умопомрачения хотелось войти. Погрузиться на всю длину, почувствовать вкус своей самки: вкус ее соков, ее желания. Познать ее страсть.

Упиваться ею.

Все остальное отошло на десятый план.

Ева внезапно осознала, что руки Лукаша давно отпустили ее плечи. Что она сидит, вжавшись спиной в мягкую стену и раскинув ноги, а мужские пальцы, чуть подрагивая, двигаются вверх по ее бедрам, поднимая тонкую ткань пижамных штанов. И от этих прикосновений ее саму колотит мелкая дрожь, а в голове царит пустота.

— Пожалуйста! — простонала она, отворачиваясь от его губ. — Хватит!

— Поздно… Прости…

Вот кончики его пальцев достигли линии, где нога переходит в пах. Слегка погладили. Ева гулко сглотнула. А в следующий момент почувствовала, как ее приподнимают над полом, поддерживая под ягодицы. В голове включилась сирена: о, господи, он снимает с нее штаны! Еще секунда — и она окажется голая перед ним!

Это придало девушке сил. Взвизгнув, Ева начала отбиваться. Ее удары были не сильнее комариных укусов, она даже не видела, куда бьет, но Лукаш, невидимый в темноте, заворчал.

Его самка сопротивляется?

Ошеломленный таким отпором, он на секунду ослабил хватку. И Ева, ударив ногой в темноту, попала пяткой ему в лицо. Прямо в челюсть.