А с Источником дело обстояло явно не очень: обычно я ощущал его подпитку – даже тогда, когда особо не нуждался. А теперь чувствовал лишь вялую эманацию, будто родовая сил лишь вяло трепыхалась где-то на изнанке бытия вместо того, чтобы заправить понемногу устающее тело энергией по края. То ли дед был слишком далеко… то ли дела в городе шли куда хуже задуманного, и делиться оказалось попросту нечем.

Впрочем, пока я неплохо справлялись и так: магическая броня без труда отражала шальные пули, а винтовка Судаева одинаково легко кромсала и жиденькую местную зелень, и метавшиеся между деревьев фигуры – да и стены домов оказались для оборонявшихся не самой надежной защитой. Не слишком торопливо, но уверенно мы выдавили немногочисленных стрелков сначала из жилой линии вдоль берега, а потом и дальше, за дорогу.

Когда фигурки в темной одежде помчались через полоску асфальта, я не удержался и срезал Серпом сразу троих – и тут же чуть не огреб сам: на той стороне притаился пулемет. Магическая защита затрещала, принимая раскаленные кусочки свинца, но стрельба стихла почти сразу. Кто-то – кажется, Андрей Георгиевич – всадил в плюющее огнем окно на той стороне дороги то ли заряженную Булаву, то ли что-то посерьезнее, и бедный домишко будто выдохнул, разбрасывая в стороны стекло и обломки досок.

– Вперед! – скомандовал я, выбрасывая очередной опустевший магазин. – Прорываемся к усадьбе! И смотрите за окнами!

Темные стены крепости Орлова виднелись впереди за домами, но оставшуюся сотню метров еще предстояло пройти. Местные отбивались из последних сил и уже не жалели магии – кромсали заклятиями так, что воздух вокруг гудел от переполнявшего его Дара. Я почти перестал стрелять и только держал Щит, стараясь прикрыть не только себя, но и хотя бы еще нескольких человек.

Азарт и злоба гнали вперед – врезать на все остатки резерва, раздавить, сломить жалкие остатки сопротивления, потом снести Булавой стену и войти в уже беззащитный дом врага победителем. Но выучка во Владимирском не прошла даром, и я все-таки находил в себе терпение беречь силы и не лезть на рожон, пустив вперед первую линию бойцов.

Пожалуй, только это и спасло мне жизнь, когда ворота усадьбы слетели с петель, выпуская панцер. За грохотом винтовок никто не услышал рев мотора, и теперь стальная громадина неторопливо ползла навстречу, на ходу стреляя из пулемета. Троих человек передо мной буквально смело свинцовым вихрем, а одного и вовсе едва не разорвало надвое. Но тех, кто шагал следом, еще можно было спасти: я закрылся локтем, поднимая Щит, швырнул Копье…

И скорее почувствовал, чем увидел, как грозное заклятье без следа растаяло в воздухе, не успев даже коснуться брони. На панцере стояла «глушилка». Чертова железка продолжала стрекотать и за несколько мгновений превратила мою магическую броню в решето. Что-то горячее со свистом ударило в руку чуть выше локтя, сбивая на землю, и стрелок явно намеревался довести дело до конца. Но раньше, чем пули сделали свое дело, меня бесцеремонно схватили за шиворот и потащили в сторону. Я кое-как вывернул шею, ожидая увидеть кого-то из офицеров или Андрея Георгиевича, но вместо этого встретился глазами с Нелли.