Силы в ней оказалось даже больше, чем я думал – девчонка без особого труда буквально вынесла меня из-под пуль, швырнула за какую-то кучу досок, а потом еще и придавила сверху собственным телом. И лежала, не двигаясь, пока стрекотание громыхание пулемета не стихло.

– Пусти, – прохрипел я, – задавишь…

– А вот сейчас было обидно. – Нелли откатилась в бок. – Лежи и не высовывайся.

Ничего другого сделать я при всем желании не мог – похоже, пуля угодила в кость. Боли я почти не чувствовал, зато тело вдруг стало впятеро тяжелее, а в голове гудело так, будто попали туда, а не в руку. От резерва остались одни воспоминания, но я все равно попытался приподняться на целом локте, чтобы…

– Лежи, кому сказано! – рявкнула Нелли.

Она снова навалилась сверху, придавливая к земле, и выдернула из-за голенища сапога что-то вроде кортика. На то, чтобы срезать пропитанный кровью рукав кителя, у нее ушло всего несколько мгновений. Потом Нелли залезла в подсумок, зубами разорвала пакет с бинтом и принялась перевязывать простреленное плечо, шепча что-то себе под нос – похоже, не на русском.

Тоже выложилась в ноль, и на полноценное плетение Дара уже не хватало. Но и странный заговор подействовал – рука все еще пульсировала болью, зато я снова мог хоть как-то двигаться, и даже шум в ушах понемногу стихал.

– Держи. – Нелли расстегнула кобуру на боку и протянула мне «наган» рукоятью вперед. – Хоть так повоюешь.

Хоть так… Я превратился в однорукого и справиться с тяжелой Судаевской винтовкой сейчас бы точно не смог. Родовой Дар с Источником и не думали помогать, сил едва хватило подняться на ноги – но все же дело пора было заканчивать.

Впрочем, сражаться уже оказалось, в общем, и не с кем. Только во дворе усадьбы еще хлопали выстрелы, но уже как-то неуверенно. Крепость Орлова почти пала, и даже грозный панцер затих. Андрей Георгиевич, конечно же, не смог дотянуться до него боевыми заклятиями – зато подхватил Даром кстати подвернувшуюся железку. Огромную и ржавую – то ли что-то строительное, то ли невесть откуда взявшийся кусок рельсы – и вогнал его прямо в пулеметную щель. С такой силой, что, похоже, пробил панцер насквозь зацепил даже мотор – машина так и осталась стоять на выезде из ворот.

Сам Андрей Георгиевич сидел рядом с поверженным врагом, привалившись спиной к броне и закрыв глаза. Китель на его левом боку насквозь пропитался кровью, а рука выглядела так, будто ее только что достали из мясорубки. Я уже подумал было, что старик мертв, но когда мы с Нелли подошли ближе, он вдруг зашевелился.

– Осторожно! – Я бросился вперед. – Вы…

– Ничего, ничего… Жить буду. Поскриплю еще. – Андрей Георгиевич с кряхтением уселся ровно и даже попытался выдавить что-то вроде улыбки. – Только дальше сам, Сашка, ладно? А я пока тут… посижу.

Несколько слов стоили ему остатков сил. Андрей Георгиевич снова закрыл глаза и уронил голову на грудь. Я огляделся по сторонам, отыскивая среди уцелевших Одаренных – своей магии едва хватало переставлять ноги.

– Перевяжите его, – скомандовал я пересохшими губами. – И чтобы живой остался, отвечаете головой. Остальные – за мной.