Лейзонби не посмел спросить, что она имела в виду под этими словами.

— Колдуотер преследует меня по какой-то неясной для меня причине, Ниш, — ответил он. — Это что-то большее, чем просто история для «Кроникл», потому что я теперь никому не интересен. Нет, здесь что-то личное.

— Личное? — эхом отозвалась леди Аниша, пряча листок в карман. — Я скажу тебе, что думаю, Рэнс. Я думаю, что личной является твоя одержимость Джеком Колдуотером.

— Правда? — Его голос прозвучал как-то фальшиво.

— Да! — отрезала она. — И это очень неразумно с твоей стороны.

Он колебался, раздумывая, не послать ли ее к дьяволу или просто поцеловать, чтобы она замолчала.

В конце концов он решил ничего не предпринимать. И поступил как трус.

— Прошу прощения, — напряженным голосом сказал он. — Меня ждут в другом месте.

Затем Лейзонби развернулся на пятках, вышел из двери, направившись к лестнице, где натолкнулся на лорда Бессетта, который стоял на почтительном расстоянии от библиотеки — так, чтобы ничего не было слышно, — прислонившись спиной к стене.

Лейзонби вскинул руки.

— Господи Иисусе! — воскликнул он. — Это ты?..

Он слишком поздно заметил, что Бессетт поднес палец к губам.

— Во имя всего святого, Рэнс! — выдавил он, задыхаясь то ли от смеха, то ли от ярости. — Если ты и дальше собираешься целоваться в библиотеке, то прикажи засыпать песок в петли этой чертовой двери.

— Ты! — сказал Лейзонби, сжимая руки в кулаки. — Какого черта ты здесь делаешь?

— Похоже, я могу задать тебе тот же вопрос, старина, — ответил он. — Но я… я просто пришел, чтобы вытащить железо из огня. Хиггенторп сказал, что я смогу найти Ниш здесь.

— Железо из огня?

— Да, — сказал Бессетт, и в его глазах заплясали искорки веселья. — Хотя, по правде говоря, старина, кажется, ты проделал всю работу за меня.

В семь часов вечера Мария Витторио решила опустить тяжелые бархатные шторы в гостиных, и ее каблуки громко застучали по широким отполированным половицам. Она часто жаловалась, что нужно постелить ковры, но Анаис не хотела участвовать в их выборе, поскольку предпочитала ничего не менять и оставить комнаты в том виде, в каком они были еще при жизни прабабушки.

Но в дни прабабушки эти комнаты была заполнены не креслами с мягкой обивкой и длинными диванами, а массивными столами и стоящими друг на друге ящиками, а также клерками, которые гудели, как усердные пчелки. Став слишком старой, чтобы выходить из дома, София приняла решение держать свою империю под рукой. Однако, по правде сказать, «Кастелли и компания» переросла это место задолго до смерти старухи. Им просто пришлось.

А сейчас эти длинные, массивные и скудно обставленные кабинеты и комнаты, такие элегантные и изысканные, использовались редко, поскольку дом был большой, а проживало в нем всего два человека. Две женщины, ведущие замкнутый образ жизни, которым было некуда уйти, ибо они никого не приглашали — за исключением членов семьи.

Однако теперь Мария, рассматривая просторные комнаты с высокими потолками, задумалась с чисто материнской заботой насчет того, произойдут ли еще какие-нибудь изменения в этих помещениях и в самом доме. Она не была матерью, поскольку Бог не благословил ее ребенком. Но Господь дал ей Нейта, Анаис и Армана и целый список других людей, которые нуждались в ней.