«Штирлиц шёл по Фридрихштрассе и не мог понять, почему прохожие так подозрительно на него смотрят. Может, их внимание привлекает парашют за спиной? Шапка-ушанка со звездой? Или, быть может, балалайка в руках? — мрачно пошутил я про себя, когда понял, насколько я выделялся среди местных. То-то Грымз упомянул про мою глупость в контексте с четырьмя якобы моими направлениями развития. — Боюсь, если кто-то узнает про мою уникальность, то сидеть мне в темнице и качать только те способности, которые будут нужны моим хозяевам. А ведь такое вполне может быть. Вот не поверю, что в этом мире нет магов или иных специалистов, кому по силам просмотреть личные данные без согласия владельца. И как удержать меня тоже придумают. Пиздец, просто пиздец. И опять вляпался в дерьмо из-за ханки, сука! Может, пить бросить?».

Вместе со мной в фургоне сидели пять девушек. Авантюристка из Гильдии и четыре служанки некой графини, которая угодила в переплёт на лесной дороге, направляясь на один из баллов, до которых была большая любительница. Горничные были все стального ранга и шестнадцатого-семнадцатого уровня. Из них две являлись зверодевушками — крольчиха и мышка, и две обычными человеческими девчонками. На всех нас были надеты ошейники, которые напрочь блокировали все способности и давали огромный минус ко всем характеристикам.

— Убежать можно? — поинтересовался я у товарищей по несчастью.

— Нет. У работорговцев хорошая охрана, все стальные ранги, воины и стрелки. Один или два мага.

— Один маг не боевой, он неплохо лечит и использует слабенькие иллюзии, — внесла поправку мышка по имени Нанима. — А вот второй владеет льдом и менталом. Ранг стальной, уровень пятнадцатый-семнадцатый у каждого из этой пары.

— А сколько всего солдат?

— Пятнадцать и трое работорговцев.

— А у них какие способности? — опять задал я вопрос.

— Торговля развита, понимание обмана и обман других, доверие… может, удача, — не очень уверенно ответила кролик. — Это стандарт для таких, как они. Из боевых что-то вроде владения короткими клинками, бичом, метание ножей и стрелок, ношение лёгкой брони.

В фургоне наступила тишина. Я вновь напился воды и стал усердно скрипеть мозгами на тему того, как нам выбраться из этой жопы, куда я провалился. Или хотя бы мне одному. В конце концов, я этим зверькам с подружками ничем не обязан, даже Нимфадору готов оставить. Тем более, всё случившееся со мной в какой-то степени спровоцировано ею.

«Или „удачливым авантюристом“, недаром там такое впечатляющее описание у этого таланта», — прорезался внутренний голос.

«Цыц, а то выебу, — цыкнул я на него. — Ещё пусть совесть, эта сучка крашеная, проснётся — вообще станет тошно».

— Санёк, — шёпотом окликнула меня нэко.

— Чего тебе? — буркнул я.

— Я тебе хочу кое-что на ушко сказать.

— Ну, говори.

Девушка скользнула ко мне, устроилась на коленях, прижалась своей грудью к моей и прикоснулась губами к моему уху:

— У меня есть хорошая отмычка. Я могу открыть твой ошейник, если поклянёшься, что не оставишь меня здесь. Сейчас ночь и можно рискнуть убежать. Без ошейника ты можешь использовать свою магию. Ну, там проделать кислотой дыру в днище или петли растворить…