— Сам разденешься, или помочь? — нахальная девчонка подошла вплотную и, нисколько не стесняясь, расстегнула молнию на моих джинсах, запустив руку в плавки. — Ого! Даже не ожидала такой мощи от мальчонки! Небось, лет с тринадцати девочек портишь? Признавайся, негодник!

Рассказывать этой развратной девке, что сексуальный опыт у меня не богат, если не считать краткий бурный роман с одноклассницей Иринкой, закончившийся крупным скандалом с ее матерью, совсем некстати вернувшейся с работы, желания не было.

— Как тебе больше нравится: по-азиатски, по-европейски, а может, по-уголовному развращенно — «тигриный глаз»? Или французский минет?

— Не знаю, — враз охрипшим голосом выдавил я, не имея даже представления, о чем она говорит.

— Тогда остановимся на французско-азиатском варианте! — Тамара уже успела стянуть с себя шелковый кружевной треугольник. — Это самые острые ощущения! Иди ко мне, мой ласковый и нежный зверь!

Когда через час мы закончили изучение сексуальных премудростей и оделись, Тамара, порывшись в своей краской дамской сумочке, сказала:

— Ты мне понравился. Вот, держи визитную карточку. Я живу одна… Вечерком жду! Надеюсь, любимый, ты не поскупишься на кордовую цепочку в пару к кулону?

Дверь за мной захлопнулась.

Оказывается, Тамара плотно с ними повязана! Даже в курсе дел, хоть и обычная продажная девка! — это открытие меня поразило.

Если честно, я был уязвлен в лучших своих чувствах. Как тот язычник, что рабски поклонялся золотому идолу и вдруг обнаружил в нем не высшее божество, а простой товарный кусок драгметалла, который можно свободно купить и продать…

Я в мелкие кусочки изорвал визитную карточку Тамары и бросил в пролет лестницы. Обрывки, кружась белыми воронами, словно насмехаясь надо мной, лениво падали вниз. Они, будто, шелестели:

— Ну и что ты этим доказал?

Я шел в парк, твердо решив порвать, пока не поздно, с компанией Артиста. Данное решение придало мне уверенность и ощущение какой-то легкости и свободы, которых так не хватало в последние часы.

Хоть и опоздал, в парк я пришел раньше всех. Вторым появился Дантист. Хотел сказать ему о своем уходе из банды, чтобы тот поставил в известность Артиста, но передумал, справедливо рассудив, что Жора тогда примет мое отсутствие за банальную трусость. Да и неприлично вот так уходить, без объяснений, все-таки Жора относится ко мне дружески.

— Чего молчишь? — спросил я у Дантиста, чтобы хоть что-то сказать.

— Тяжело на сердце, — вздохнул Дантист. — Обрыдло все! Предчувствую палево. В натуре.

— Бросай эту кодлу — враз полегчает!

Дантист непонимающе уставился на меня своими телячьими глазами.

— Ты о чем, Джонни?

— Сам должен понимать, не маленький! Одно дело — грабеж, другое — налет с убийством. Лично я выхожу из игры. И тебе советую, если мозги вконец не пропил, уходи со мной. Группа на грани провала! Пистолет Генриха, наверняка, именной — его папаши генерала. Серьезный след для легавых. Группа, ясно, обречена. Надо линять, пока есть время! Или тебе под вышку приспичило?

Коротышка перекинул ногу на ногу и натянуто засмеялся, как залаял.