Под тем же предлогом строительства БАМа, уже после заключения в марте Советско-японского пакта о ненападении, туда якобы для поддержания порядка и помощи на стройке был переведен десяток развернутых до полного штата дивизий с Дальнего Востока и Монголии. В действительности они, конечно, проследовали мимо Байкала без остановки, выгрузившись только в районе старой западной границы. После этого передвижения, а также после скрытной переброски частей из внутренних округов и призыва части резерва диспозиция соединений РККА в западных округах к началу мая выглядела следующим образом: двести десять стрелковых и «спешенных» кавалерийских дивизий, «облегченных» на две трети положенного по штату автопарка и на все плавающие танки, но зато усиленные артиллерией, заняли двухтысячекилометровую оборонительную линию вдоль старой границы. Часть из них разместилась в приведенных в порядок и достроенных УРах, другие – в выкопанных на всем протяжении участков, не прикрытых стационарной фортификацией, эшелонированных полевых укреплений. Этим гигантским строительством – а кроме тысяч километров траншей нужно еще было проложить или расширить сотни рокадных и вспомогательных дорог – еще с осени занималось отдельное управление НКВД, привлекая для его осуществления как местных жителей, так и стройотряды со всей страны, заключенных и сами прибывающие войска. Холодная зима сильно замедлила темп работ, но весной ударным трудом более миллиона одновременно занятых на строительстве человек удалось почти догнать график – к середине мая было готово уже девяносто процентов намеченного.

Неизбежные прорывы оборонительной линии должны были парировать расположенные за ней механизированные корпуса нового образца. Каждый из них состоял из одной танковой и одной моторизованной дивизии, а также вспомогательных подразделений. В танковой дивизии имелось три полка по семьдесят танков каждый и один – противотанковых самоходных орудий, в качестве которых выступали как старые легкие танки Т-26, оснащенные при переделке в дивизионных рембатах неподвижной бронированной рубкой с 45-миллиметровой пушкой вместо башни, так и выпущенные недавно на базе шасси нового легкого танка. А некоторые полки уже получили более серьезные самоходки – САУ-85 с новейшей 85-миллиметровой танковой пушкой, производимые в Ленинграде на базе ходовой части снятых с производства танков КВ. Совокупная толщина разнесенной лобовой брони ее рубки достигала 120 миллиметров, что делало самоходку практически неуязвимой для поражения с передней проекции.

Из трех чисто танковых полков два имели на вооружении легкие танки БТ, а один – новые Т-34 или Т-34М – несколько усовершенствованную версию «тридцатьчетверки», производившуюся вместо старой с марта. Моторизованная дивизия численностью 9000 бойцов была полностью обеспечена автомобилями, изъятыми из стрелковых дивизий и мобилизованными из народного хозяйства, что давало ей возможность не отставать от своих танков. В ее составе кроме стрелковых батальонов имелись еще два разведбата – на мотоциклах и на плавающих танках Т-38 и Т40, а также батальон автоматчиков. Кроме этих двух дивизий, в мехкорпус входили отдельные артиллерийский и минометные полки, дивизион секретных еще реактивных минометов, не получивших пока народного прозвища «катюша», батальон усиления на бронеавтомобилях БА-10, зенитно-артиллерийский полк с 85-миллиметровыми зенитками и самоходный зенитный полк. Последний имел в своем составе 60 зенитных танков, переделанных из старых Т-26 и БТ, получивших турели с четырьмя крупнокалиберными пулеметами, способными работать как по воздушным, так и по наземным целям. Новые же зенитные машины, поступающие с заводов, были уже оснащены спаренными скорострельными авиапушками ВЯ-23, производство которых только что развернулось.