Истинная природа человека состоит в целостности.

Фредерик Пёрлз

В очередной раз мы обращаемся к принципу целостности, а если речь идет о принципе в том виде, в котором его понимает методология, то понятно, целостность, о которой мы говорим, является «некоординатной». Так как целостность является принципом, следовательно, ее нет непосредственно, как вещи, как предмета. Это просто принцип и больше ничего, это не некое материальное сооружение и даже не идея, но, вместе с тем, целостность есть. Здесь уместно вспомнить высказывание С.Л. Франка: «Созерцаемое предполагает вне себя само созерцание и созерцающего; оно является нам все же как-то аналогично предметному бытию, как нечто, что “стоит” как-то “перед” нами и к чему мы как бы подходим извне, чтобы уловить его нашим познавательным взором. Подлинно безусловное бытие должно, напротив, мыслиться как подлинно всеобъемлющее единство и основа всего остального вообще; поэтому вне его не может оставаться решительно ничего»^>36.

Это «отсутствующее» есть, собственно, и отражает принадлежность к миру принципа, но категорическое утверждение о несуществовании принципа как вещи, говорит о том, что никакие системы координат к принципам неприменимы, поэтому замечание о «некоординатности» целостности делает невозможным описание и определение даже конкретной целостности. Какие возможности нам открывает эта «невозможность»? Во-первых, это критерий, позволяющий дифференцировать «собственно целостность» как принцип и «формальную целостность» (то, что непосредственно доступно органопсихическим функциям – сенсорному восприятию, памяти). Приведем пример «формальной целостности»: стол – это вполне определенная целостность (для глаза, осязания и тому подобное, то есть для всего того, что позволяет нам измерять пространство). Однако, если мы посмотрим на этот же стол глазами физика-ядерщика, то увидим, что его «очевидная» целостность мнима, ведь стол, как и любой другой предмет, – это волновая структура, просто в данном конкретном месте этих волн больше, чем в другом. Другой пример «формальной целостности»: любое историческое событие. Наша память (память человечества) с уверенностью репрезентует его как некую ограниченную целостность, ограниченную большей частью точками на оси времени: монголо-татарское иго просуществовало на Руси с 1243 по 1480 год – это так, но так ли целостно это событие? Генетик, скорее всего, подвергнет этот тезис сомнению.

«Некоординатность», вместе с тем, допускает нас к феномену «процессуальности». Процесс как принцип – это не движение и не изменение, это способ существования сущего и всего в нем, сознанию сложно его ухватить по той же самой причине – по причине его некоординатности. За внешней стабильностью макромира кроется поразительное по своей сложности и многогранности инореальное бытие микро-, микромикромира и так далее. Точно так же и за видимой нами внешней динамикой происходящего («все течет, все меняется») скрывается совершенно инореальная, недоступная нашему непосредственному восприятию процессуальность. Любой «процесс», границы которого можно определить во времени и (или) пространстве, – это уже не процесс в истинном смысле этого слова, а состояние, поскольку определены (или могут быть определены) точки его фиксации. «От нуля и до бесконечности» – это такое же состояние, как и «от одного до двух», а то, что первое состояние больше второго, не делает его меньше состоянием. Итак, образно говоря, процессуальная целостность – это некое неограниченное единство. Такова естественность и спонтанность.