Раздается скрип закрывающейся двери, и я понимаю, что деликатный Сеня тоже вышел. Я и полуголая Бэмби теперь одни. Адова баня.

— Переворачиваться будешь? — хриплю.

Хочу, чтобы Бэмби отказалась. Потому что рано или поздно моему терпению придет конец, и парить Бэмби будет уже не веник, а ЭмДжей.

— Спасибо, — с глухим бормотанием Ни-ка поднимается. — думаю, хватит.

Двоякое чувство. Облегчение и разочарование.

— Плавать пойдешь? Я собираюсь.

Лицо Бэмби малинового цвета, когда она слезает с полога и старательно отводит в сторону глаза.

— Ты бы отсиделся немного, Кэп. Стриптизерш напугаешь.

И тройной бандаж из полотенца моего разбухшего гулливера не спас. Что поделать.

Остаток вечера проходит погано. Ни-ка весело полощет свои идеальные тройки в бассейне, а я как инвалид, прикованный непрекращающимся стояком к стулу, беспомощно наблюдаю, как вокруг нее нарезает круги плавающий Влад. Куриного говна что ли ему в салон подкинуть.

Наконец, Ни-ке надоедает меня мучить. Она вылезает из бассейна и, туго замотавшись в полотенце, подходит к Лесе, которая на своем питекантропском воркует с Сеней. Посовещавшись с подругой, выпрямляется и объявляет:

— Всем спокойной ночи. Я иду спать.

Влад расстроено скулит, а я облегченно выдыхаю. Отлить хочу уже минут сорок никак и не могу встать.

Финал вечера легко прогнозируем: мы с Борей пьем пиво и разговариваем за жизнь, Сеня влюбленной присоской сидит возле хохочущей Леси, Индира, отчаявшись вызвать мой интерес, перекочевала в компанию к Владу и Харибо. Тот полчаса погрустил без Бэмби, но быстро утешился предстоящим ЖМЖ, судя по его довольной роже.

Через полчаса они втроем уходят на второй этаж, следом за ним идут Сеня с Лесей. Мы с Борей допиваем пиво, делаем последний заход в баню, где безжалостно по-мужски отдираем друг друга вениками, после чего он уходит спать, а я на правах наследника начинаю укладывать пустые пивные бутылки в мусорный пакет.

После того, как спа-зона выглядит более менее прилично, поднимаюсь на второй этаж, в коридоре которого меня настигает дилемма, где спать, потому что, судя фальшивым стонам, в моей спальне в разгаре тот самый ЖМЖ. Мысленно пожелав Владу подцепить герпес, со вздохом направляюсь в святыню, то бишь в спальню деда, которую я клятвенно обещал себе не трогать. Если там Сеня питекантропа на своем вертеле жарит, вытряхну их в коридор.

Но когда я открываю дверь, выясняется, что жареным тут и не пахнет, а пахнет ванилью и жасмином, потому что в королевской опочивальне, высунув длинную ногу из — под одеяла, спит Бэмби.

«Вали отсюда, — услужливо подсказывает здравый смысл. — К Боре ляг, или у Сени свечку подержи. Еще внизу есть диван. Сидения в Камаро разложи, в конце-концов»

«Трусы снимай и под одеяло, — перебивает его ЭмДжей. — даже думать тут нечего»

Трусы я не снимаю, но дверь закрываю и на кровать ложусь. В конце концов, какого черта я должен спать в машине, слушать храп Бори или смотреть на дергающуюся задницу Сени. Я вообще сюда первый приехал.

В комнате щедро работает кондиционер, включенный дорвавшейся до холода Бэмби, а так как она заграбастала все одеяло, мне приходится тактично его отвоевывать. Ни-ка недовольно сопит, но одеяло великодушно жертвует, после чего поворачивается ко мне задом. Мне бы успокоится и уснуть, но какой тут на хер сон, когда у меня перед глазами маячат два упругих полушария, разделенные тонкой полоской стрингов и голая поясница под задравшейся футболкой.