Ах, эта неизвестно откуда взявшаяся девчонка! Только ее сейчас и не хватало. У Андрея, когда он вошел в купе и увидел девушку, защемило сердце. У нее были на редкость умные глаза и привлекательная внешность. Чем-то она даже напомнила майору старшую дочь, которая училась сейчас в чужом городе.

Все совершалось на ходу, в порядке импровизации, и, наверное, можно было бы провернуть дело половчее, но уж как получилось, так получилось. Лоскутов брал на себя Томилина. Жмыхов занялся девчонкой.

Возле станции в машине их ждал верный человек по фамилии Гусев. Он был не из полиции, но так уж сложилось, что он был многим обязан Андрею. На него можно было положиться. Вот только девушку Жмыхов не собирался ему показывать. Вообще он сразу решил, что девушка тут вне игры. С ее головы не упадет ни один волос. Были, конечно, нюансы, но майор на них закрыл глаза.

Пассажирка встревожилась, когда незнакомый, но очень солидный человек с красными корочками снял ее с поезда и решительно отвел в зал ожидания на маленькой станции. Но дальше все вообще было ужасно. Жмыхов испытывал какое-то мутное безрадостное чувство, когда, глядя в расширенные от ужаса зрачки девушки, недрогнувшим голосом объяснял ей, что она попала в компанию преступника-рецидивиста и подвергается смертельной опасности.

– Мой долг не только предупредить вас, но и обеспечить наивысшую безопасность. Вот-вот начнется операция по захвату преступника. А вам лучше всего взять обратный билет и уехать туда, откуда вы приехали. Мне вас жаль, такую молодую и красивую. Вам жить да жить, а сейчас получается, что вы если не соучастница, то свидетельница. Охота вам скитаться по кабинетам, отвечать на тысячу вопросов, потом идти в суд… А вдруг суд решит, что вы тоже причастны к преступлениям? Нет-нет, вы должны последовать моему совету! Я сам куплю вам билет. Паспорт у вас собой? Там в вагоне остались ваши вещи – мы вам их потом вышлем.

Андрею понравилось, что девушка с ним не спорила, только внимательно слушала, что не стала горевать из-за вещей, уехавших вместе с поездом. Кажется, на нее произвела впечатление речь Жмыхова. Они пошли в кассу, и он купил ей билет до Екатеринбурга, как она попросила. Обратный поезд должен был подойти через каких-то двадцать минут, и, радуясь такой удаче, майор еще раз напутствовал девушку:

– Смотрите, никуда не выходите со станции, пока не сядете в поезд. И ни о чем не жалейте! Вы не представляете, какой беды вы сегодня избежали!

Майор говорил искренне – уж он-то знал, какой беды избежала эта чудачка. Ему нравилось, что она такая серьезная и покладистая. По крайней мере, одной проблемой становилось меньше, и лишнего греха на душу брать не приходилось. У него и без того душа будто железом была скована с тех самых пор, как подписался он на это дело, с тех пор, как вошел в этот чертов красный пул. А у нас раз уж куда-то вошел, то известно: вход – рупь, а выход – два. Задний ход давать поздно, да и был ли он, этот вариант? Сказать легко, только жизнь в слова не умещается.

Провожая девчонку, Жмыхов потихоньку начинал нервничать. От Лоскутова не было никаких вестей. Неужели он не сумел выманить Томилина из поезда? Неужели сейчас едет с ним прямо в Зеленодольск? Или просто ситуация не позволяет позвонить? Или в суматохе потерял мобильник? Все это могло иметь место, но не менее велика была вероятность, что случилось худшее и Лоскутов не справился с Томилиным. Все-таки тот имел кое-какую подготовку, умел драться, и ему нечего было терять.