– А что, этот тоже уже вернулся? – с отвращением спросил Калганов.

– Не в курсе. Но почему бы ему не вернуться, если он здесь живет? И врачу показаться нужно, и вообще. Не хотелось бы, чтобы вы еще раз встретились.

Калганов глубоко затянулся и со злостью раздавил сигарету в фаянсовой пепельнице.

– Не волнуйся, я на рожон лезть не буду, – пообещал он и, подмигивая, добавил: – Только тогда уж по старой дружбе и ты мне помоги – если что, прикрой, ладно? Кстати! Все хочу показать тебе одну фотку – это мне киношники дали. У них там этого добра навалом. Посмотри, с какими людьми этот мудила общался! Со звездами, можно сказать… Другие всю жизнь мечтают хоть краешком глаза…

Калганов полез в свой бумажник, порылся в нем и достал оттуда цветную фотографию. Судя по всему, это был общий снимок киногруппы, сделанный еще в начале съемок, – человек тридцать на фоне хвойного леса и живописных избушек, крытых соломой. Снимок был мелковат, но Дроздов без труда узнал известных киноактеров – Виктора Звонарева, Ирину Кашину, еще парочку актеров помельче, фамилии которых не мог вспомнить, и даже режиссера Прохорова, невысокого толстого человечка, которого совсем недавно видел в какой-то передаче по телевидению. Калганов встал со своего места, навис всей тушей над Дроздовым и ткнул толстым пальцем в край фотографии.

– А вот это и есть наш красавец. Здесь он, насколько я понимаю, еще трезвый.

Дроздов не без любопытства всмотрелся в изображение молодого широкоплечего мужчины, скромно пристроившегося сбоку. Рассеянная улыбочка, волевое лицо, волнистые волосы – ничего рокового в этом человеке не просматривалось. Было ясно, что любит женщин, не дурак выпить, за себя постоять может, но не более того. Ничего зловещего Виктор в нем не заметил. Мало ли что выкидывал по молодости! Молодыми все валяли дурака. Главное, потом удержать равновесие. Правда, эти долги, скитания, конфликты… Но, возможно, теперь, когда появляются большие возможности, Томилин возьмется за ум?

– Ну что же, на подонка он вроде бы не похож, – заключил Дроздов, возвращая фотографию. – Думаю, с ним можно договориться.

– Договоримся обязательно, – заявил Калганов, пряча бумажник в карман пиджака, висевшего на спинке кровати. – Только бы твоя не подвела.

– Она женщина обязательная. Если пообещала, значит, сделает.

– А ты? Ты как узнаешь? Без мобилы-то?

– Мобилу теперь искать надо, – почесал в затылке Дроздов. – Еще неизвестно, захочет ли Лоскутов ее отдавать – обиделся, поди.

– Ты на мели, я вижу, – усмехнулся Калганов и опять полез в бумажник. – Купи себе трубу, не позорься! Потом отдашь. Только мой номер первым забей, понял?

– Да, пожалуй, влезешь к тебе в долги… – хмыкнул Дроздов, принимая деньги, которые протягивал ему Борис.

– Боишься? – засмеялся тот. – Лучше бы ты боялся, когда полез мне морду бить. А друзей я не трогаю. Ты только не пропей бабки. Купи и сразу мне отзвонись, чтобы у меня твой номер был. Давай!

Дроздов так и сделал – в ближайшем салоне купил дешевую трубку и позвонил Калганову. Договорились встретиться около нотариальной конторы, когда туда явится Томилин.