Но удар лишь еще больше разозлил Йону Аберджиля.

– Ублюдок! Все, кого ты знаешь, перестанут существовать. Через неделю все они окажутся в аду. Гарантирую…

Второй удар ногой пришелся мужчине в его красное лицо.

Пока Йона моргал и кашлял от шока и кратковременной потери чувств, Отец снова заткнул ему рот кляпом и оросил всю голову нервно-паралитическим газом.

Покинув гостиную, Отец прошел в большую смежную комнату с полноразмерным столом для снукера, баром, стенами, увешанными подлинниками, и лестницей, похоже, ведущей в кинотеатр. За большими стеклянными дверьми террасы шла рябью от дождя черная поверхность плавательного бассейна.

Все это было заработано рабством и убийствами.

Отец открыл бутылку виски из бара и принялся глотать. Он был весь мокрый, но внутри у него все горело. Ноги онемели. Он вытер слезы с глаз и заметил картину над камином, в котором мог поместиться взрослый человек.

Отец снова проверил старика. Тот продолжал улыбаться большим образам, мерцающим вокруг его кресла. Это был голографический фильм, китайский боевик про злых американских империалистов, планирующих контролировать мировые запасы питьевой воды. Когда-то этот фильм был очень популярен. Возможно, еще функционирующие фрагменты мозга старого гангстера любили вспоминать о былой славе, о схемах сотрудничества с коррумпированными властями, стрельбе, жертвах разборок, кучах денег, девочках и редких винах из бочек.

Комод был забит блистерами и коробками с таблетками. Здесь всего хватало, но не нужны ли старику лекарства? Сиделка…

С бутылкой виски в одной руке и пистолетом в другой Отец прошел в другой конец ломящегося от изобилия дома, на кухню, где оставил связанной сиделку. Крики, которые она начала издавать при виде него, заглушались засунутым ей в рот кухонным полотенцем. Отец поднял вверх руки с вывернутыми наружу ладонями, чтобы показать, что не собирается причинять ей вред. Затем наполнил банку холодной водой из крана в раковине. Вернулся в гостиную и стал поливать голову Йоны Аберджиля. Тот охотно подставил опухшее лицо под струю, вертя головой из стороны в сторону, чтобы промыть горящие от газа глаза.

Отец поставил бутылку виски на кофейный столик. Сел, скрестив ноги, за спиной у моргающего и отплевывающегося Йоны и убрал у него кляп изо рта.

– Все это может прекратиться. Очень скоро. Твой папаша получит лекарство, а твоя подружка будет развязана. Все вернется на круги своя, если поможешь мне. Я задам тебе несколько вопросов.

– Ни за что! – Мужчина приподнял голову и плюнул в него.

Отец спокойно поднялся на ноги, взял с кофейного столика бутылку виски, встал за Йоной и ударил ею ему по затылку, стараясь не задеть тяжелым донышком череп. В волосах Йоны появились мокрые красные пряди.

– Либо мы будем продолжать так и дальше. И дальше, и дальше, и дальше… Всю ночь.

Отец снова взял в руку баллончик с газом и приготовился его использовать.

Йона поморщился и откатился в сторону, вытягивая шею и вертя головой, чтобы избежать очередного попадания газа в глаза и носовые пазухи.

Отец последовал за ним и перекатил обратно в центр комнаты. Несмотря на трудные времена, Йона был крупным мужчиной, носившим в себе как минимум тридцать лишних килограммов и отрастившим пузо вовсе не на культивированных микропротеинах. Дыхание у него было затрудненным, как у связанного и отравленного быка.