А перед самым началом наших активных действий нелюбинцы отключат сигнализацию, системы наблюдения и обесточат колючую проволоку. Это как минимум!

Нежно заиграл мобильник.

– Мангуст на связи, – сказал я в трубку.

– После нашего разговора выждите пять минут и захватывайте объект. Все технические препятствия будут устранены, – прозвучал в мембране уже знакомый голос. На сей раз в нем не было ни капли начальственной сухости и, как мне показалось, звучали едва уловимые заискивающие нотки. То ли мой собеседник не хотел больше раздражать психованного штрафника, то ли сыграла свою роль угроза «звякнуть» Нелюбину…

– Системы видеонаблюдения и сигнализацию Малевича мы надежно заблокировали, но чтобы обесточить проволоку, придется обрубать электричество в усадьбе. И, во избежание излишних подозрений, в полутора десятках близлежащих домов, – продолжал между тем он. – Для облегчения вашей задачи мы засекли примерное местонахождение обоих фигурантов и охраны [9]. Запомните. – «Голос» подробно объяснил, кто где находился полторы минуты назад, и добавил: – К сожалению, слишком долго держать квартал без света нельзя. Народ тут жутко скандальный, привередливый и… В общем, понимаете! Поэтому, когда надобность в темноте отпадет, нажмите на мобильнике кнопку «Redial» и скажите… Ну-у-у, первое, что на ум придет. Любую фразу, не связанную с операцией. Мы поймем. Удачи вам, ребята!..

– Все разобрал, Костя? – Во время сеанса связи я специально держал трубку так, чтобы он мог слышать последние наставления наших тайных помощников.

Сибирцев кивнул, одновременно цепляя к «разгрузке» коробку с нелюбинским спецнабором.

– Тогда за дело!

Мы вынули из багажника маты, дождались, пока окна в ближайших домах одновременно потухнут, стремительным рывком достигли забора, забросили маты на колючку, перемахнули в сад, удачно приземлились на мягкую, ухоженную травку и залегли, всматриваясь и вслушиваясь в темноту. (Разумеется, с оружием на изготовку.) Семь минут назад на территории усадьбы находились три головореза Малевича. Один в будке у ворот (с противоположной стороны от того места, где мы припарковались). Двое прогуливались по саду. Еще двое, из той же компании, расположились в комнате отдыха на первом этаже особняка и, судя по всему, спали. Один наемник Цыплакова стерег отдельную лестницу, ведущую на третий этаж в «святая святых», где проходила гулянка. А трое самых-пресамых доверенных (двое цыплаковских, один малевичевский) устроились в пиршественном зале вместе с хозяевами, выполняя функции лакеев и собутыльников одновременно. Вот из числа этих особо приближенных мы и намеревались взять двух живьем для демонстрации фигурантам некоего технического фокуса устрашающего характера. Остальные семеро были изначально уготованы «на снос»…

– Мать-перемать, – послышалась неподалеку грязная, басовитая ругань. – Свет, б…и, отключили! Ни хрена не вижу!

– Не нравится мне такая херня, – задумчиво молвил высокий тенор. – Здесь же не рабочие кварталы. Сервис на высшем уровне! И вдруг свет пропал. Неспроста это, ох неспроста!